Трон Леруа - страница 2

Прошло несколько лет…

Волею судеб Шеван оказался в портовом городе Физу на службе синьора Фернандо Силва. Фернандо был потомком, так называемых рикошоменов (rico-homens), знати некогда приближенной ко двору. В процессе бесконечных войн с Испанией и Францией – род Сильва утратил свою значимость и нынче Фернандо принадлежал к обычным дворянам. Он имел доход от гостиницы, в которой проживал и сам, а также немного от продажи сахара, мануфактуры и посуды…

Фернандо был амбициозен и мечтал стать маркизом, а для этого нужны были деньги. Рынок рабов, золота и слоновой кости был коррумпирован титулованной знатью, а мелким фидалго оставалось торговать сахарным тростником…

Синьор Фернандо ходил взад и вперед вдоль окна, чем нервировал Шевана. У того после бурной ночи возлияний и разврата были невротические спазмы и острое желание выпустить гнев носорога… В какой-то момент, Фернандо превратился в контур настойки от синьоры Паулы – кухарки Фернандо. Шеван любил эту настойку, настоянной на финиках, хотя с ним и случался "перебор". Она "накрывала" его, как плащом в сырую погоду, настигнув лежащего возле камина… Паула – дама не первой свежести использовала этот момент для коитуса.

Фернандо вдохновенно умничал, объясняя Шевану тему Тордесильясского договора между Испанией и Португалией. По нему Португалия получила право владеть землями, открытыми к югу и востоку от мыса Бохадор.

– Соглашение между королями было одобрено буллой папы Юлия II, – зачем-то уточнил Фернандо, будучи во всем педантом. На словах "булла папы" у Шевана начала звякать "рында" в голове. Он хотел сплюнуть, но достаточного количества слюны не оказалось. Шеван почмокал губами и с грустью посмотрел на чучело крокодила. Казалось – того тоже мучает жажда. Он перестал слушать Фернандо и задремал…

Во сне он плыл куда-то на красивом корабле среди бесконечного синего неба чаек и дельфинов…

Неожиданно и резко начался шторм и, ударившей волной его чуть не снесло за борт… Шеван проснулся от того, что его кто-то тряс. Не осознавая что происходит, он на автопилоте выхватил стилет, одновременно притягивая противника к себе…

– Эй, эй, потише, кабальеро! – донесся до него голос Фернандо.

Сквозь пелену глаз Шеван, наконец, различил лицо синьора и убрал стилет, приставленный к его горлу.

"Да, эта настойка – козни Понго, – подумал Шеван. – Еще, чутка и вскрыл бы хозяина". Нет, он бы не расстроился, просто опять искать новую "руку" и скрываться от властей… И когда уже богиня Либертас освободит его от этих синьоров. Шеван взялся за амулет, подаренный цыганкой Сарой и, поцеловав его – перекрестился. Сработали моряцкие суеверия.

Какие только бредни не плели моряки в порту. И про бородатую мурену, и морского дьявола, и про золотые горы, которые торчат из воды, где-то к северу Атлантики и прочее… Шаван был суеверен без фанатизма, однако вступал на берег, аккурат только с правой ноги.

Очумевший Фернандо сидел в кресле напротив, и никак не мог отдышаться. Шевана раздражали такие вот упертые, достигшие успеха неясными ему путями. Будучи сами "ходячими шпиками" – они объемно потребляли еду, словно соревнуясь с подагрой, кто первый финиширует. В результате – в бозе оказывались оба…

Однако, несмотря на частые блэкауты синьоры упорно замышляли каверзы… И Шевана Фернандо держал – на случай внутривидовых разборок.

В торговых делах был у Фернандо посредник – Антоний-грек. Антоний был флорентинцем греческого происхождения, ну, и конечно, – сибаритом в душе. Будучи ловким авантюристом, Антоний занимался поставками товара из колоний. Фернандо понимал, что грек его "нагревает", но исходя из логики наименьшего зла, – терпел.