Трон Леруа - страница 3

Этот вояж в Марокко был важен для Фернандо. От Антония требовалось найти товары, которых еще нет в Португалии. При обнаружении такого товара – важно было первым успеть снять сливки. Главное, чтобы товар был дефицитным и недорогим. Пока конкуренты прочухают – Фернандо обогатится. Ну, а если ничего интересного не найдется – просто закупить бобовых и сахарного тростника. Фернандо серьезно вложился в аренду судна, и не хотел пролететь. И чтобы Антоний случайно "не потерялся" с его деньгами – он приставит к нему Шевана. "Вряд ли сговорятся – слишком разные", – рассудил Фернандо.

Фернандо отпил вина и продолжил…

– Марокко одно из государств Хафсидов…

Прочитав в глазах Шевана полнейшее равнодушие к сему факту, он перестал "метать бисер познаний" и перешел к делу…

– Поедешь вместе с Антонием-греком, будешь за ним присматривать. Запоминай – чего, да как! – сказал Фернандо Шевану по-простому.

– Оплата будет 3 куска от всего товара, – пояснил синьор и показал три пальца. Когда-то он уже пытался объяснить Шевану систему "per centum", но видя, что тот не втыкает – договорился с ним о "кусочной" системе расчета. Взяв дыню и разрезав её на 100 частей, он наглядно объяснил Шевану, заменив слово проценты на куски. Теперь 1 кусок для Шевана означал, означал 1%…

Шаван стоял в широкополой шляпе, бросавшей тень на лицо, на борту каботажного судна "Vagabundo". Порт гудел… На пирсе метусились носильщики – шла выгрузка товаров. В пестрой толпе мелькали люди в чалмах и мавританских халатах, а также продавцы чая с огромными чайниками…

Порт еще со времен Андалусских мавров сохранил некий уклад и напоминал скорее восточный базар. Сделки торговцев происходили тут же. Часть товара и свежая рыба сразу уходила в лавки порта. В некоторых местах на огромных вертелах готовили быков с барашком внутри – любимое лакомство моряков. Золотистые шкуры жареных быков со стекающим маслом напоминали щиты конкистов, вымазанных кровью в лучах солнца…

Прихожане любили отовариваться здесь свежими продуктами, ну, и конечно, лакомиться копченой рыбехой… Иные просто глазели на корабли и бродячих артистов. Местами были слышны выкрики, смех и звуки мандолины…

Вскоре, шкипер Диого де Силвеш дал команду отчаливать… Квартирмейстер Альфонсо заправски свистнул в дудку и пробасил "иерихонской трубой": "Травить гика-шкот". Матросы выбрали гика-шкот и шкаторина паруса "задышала", потом установили шверт и выбрали стаксель… При боковом ветре бриг стал потихоньку отходить от пирса. По мере удаления от берега портовый шум стихал, а затем и вовсе растворился, как и не было… Суша с её "цивилью" исчезла, уступая воде, и Альфонсо произнес любимую поговорку моряков: "Смерть ближе, чем берег!"

Пошла вторая неделя их плаванья. Бриг резал Атлантику форштевнем на курсе Фордевинд. Всплески волн, крики чаек и матросов, свист боцмана и рында – были естественной средой звуков этого корабля. Шеван предпочитал ночные звуки. Выходя из каюты вечером, он слушал треск мачт и смотрел на небо… Сознание, бродившее среди звезд, возвращали только брызги капель, попадавшие на лицо…

Игры в кости и выпивка утомляли однообразием и Шеван скучал. Дуэлировать тут было не с кем, а за драку можно было угодить под киль. Кодекс наказания на корабле сдерживал экспрессию мужских энергий.

Команда была бывалая. Матросы, будучи не единожды в плаваньях, вели себя толерантно, конечно, же при условии нормальной кормежки.