Глаза Китти сияли от едва сдерживаемого веселья.
– Вижу, что тебе правда совершенно нечего рассказать. Кроме того, что ты вот-вот по уши в него влюбишься. А может, он и станет тем самым преданным спутником!
Камилла не собиралась допускать ничего подобного. Этот лорд не станет ей абсолютно никем. Когда подруга предложила еще выпить, она подняла бокал, держа эти мысли при себе.
Если повезет, беспокойный лорд Синтон больше не переступит ее порог.
– Будешь кусать здесь всех, с кем спишь, – процедил Зависть сквозь зубы, – и по городу неминуемо поползут слухи, Алексей. Думаешь запугать весь Уэйверли-Грин, чтобы одержать победу в игре?
– Нет, Ваше Высочество.
Блондин-вампир аккуратно промокнул уголки рта черным шейным платком. Таким образом он убрал последние улики, пока прислуга в поместье, недавно приобретенном Завистью, не заметила кровь. Этот весьма культурный жест резко контрастировал с алыми каплями, стекавшими у него по подбородку.
– Как бы то ни было, я не собирался его кусать. Я всего лишь хотел дать ему то, что он просил. Ночь страсти.
– И все же держи свои клыки и член при себе. Если тебе надо перекусить или покувыркаться – только не в Хэмлок-холле. Вот уж чего нам точно не нужно, чтобы какой-нибудь взвинченный субъект связал наше прибытие с нападениями вампиров. Я ясно выразился?
Его заместитель склонил голову, благоразумно прикрыв рот.
Зависть вернулся в свой особняк, чтобы спланировать следующий поход к мисс Антониус, и обнаружил вампира посреди главного коридора. Его клыки глубоко вонзились в бедренную артерию его любовника, брюки которого были спущены до лодыжек. Он громко стонал, пока Алексей попеременно пил кровь из его ноги и поглаживал его эрегированный член.
Яд вампиров опьянял людей, десятикратно увеличивая наслаждение. Большинство смертных быстро теряло от него рассудок.
Чем могущественнее был вампир, тем более мощным ядом он обладал. Алексей когда-то был смертным. В королевстве вампиров он переродился с царственным морозно-голубым взглядом, и укус у него был невероятно сильным. Но и простое прикосновение его пальцев или языка сводило любовников с ума еще до того, как на них подействует яд.
День выдался кошмарным. Зависть собирался уединиться в студии, чтобы выплеснуть разочарование на новом холсте. Вместо этого он делал выговор помощнику, будто нянька, отчитывающая ребенка.
Если бы они находились в Семи кругах, в этом не было бы ничего особенного. Все их королевство зиждилось на грехопадении. Алексею дозволялось спать с любыми желающими лордами, леди или другими придворными. Этим он и занимался, причем нередко.
Последним увлечением Алексея стала некая богиня. Зависть вынужден был признать, что эта интрижка пошла всем на пользу, как бы сильно его ни раздражала упомянутая особа.
Алексей удалился в другой конец комнаты, чтобы у Зависти появилось время и место для размышлений. Одно было хорошо в вампирах: они обладали способностью молчать и оставаться неподвижными на протяжении нескольких часов, так что об их присутствии было легко забыть.
Зависть выглянул в панорамное окно. Поместье из известняка окутывали густые клубы тумана. Принц задумался, словно зачарованный ненастной погодой. Дождь стучал по стеклам все сильнее. С такой же силой ухудшалось настроение Зависти.
Гордыня и Похоть были правы: самый очевидный способ добиться успеха – это соблазнить Камиллу. Но если бы мисс Антониус оказалась с ним в постели, она наверняка захотела бы большего. Почти все смертные, с которыми он путался, были одержимы его грехом. Они ревновали ко всем, кто был до них и кто будет после. Именно поэтому он придерживался принципа проводить с любовницами не больше одной ночи. Больше никогда. Об этом правиле, как и о жажде его любовниц, ходили легенды.
