Тарш поднял камень.
Её он сплёл сам, подсмотрев подобную у наведывавшихся однажды к ним в деревню воинов, из числа тех, кто нёс охрану пограничья, а потом долго тренировался. Вложив камень в утолщение, он с ледяной яростью раскрутил её над собой. В темноте Тозур не разглядел пьяными глазами, что делает мальчишка. Прилетевший камень угодил ему в лоб, размозжив череп.
Подойдя к телу, Тарш с ненавистью плюнул в окровавленное месиво и отправился к старейшине, рассказывать о случившемся.
Его признали убийцей. Хуже того – убийцей отца. В отличие от Тозура – избитая жена умерла по истечении трёх дней после побоев. Отсюда следовало по закону, что причиной смерти явилась слабость здоровья. Таршу было всё равно – после кончины матери его собственная судьба его мало беспокоила.
Суд старейшин не стал приговаривать мальчика к смерти и даже позволил ему дождаться, сидя возле дома, когда родителей отнесут в «Башню Молчания»(3). После чего отвезли в Тейшебаини и продали там в рабство.
***
Тарш хитро улыбнулся.
– В бою, моя госпожа, надо убить врага, а не попасть в его щит. Отнесите его подальше. – приказал он рабам. – А то на такое расстояние пращники не подпускают. – пояснил он Мандане. – Не успеют отойти и укрыться за пехотой.
Он взял ещё один камень и дождавшись, когда рабы установят мишень, вновь принялся раскручивать пращу. Гул, свист. Снаряд угодил в то же место, что и в предыдущий раз. Верхняя часть щита разлетелась, а остатки упали на землю. Персы ликовали.
– Вот так должно быть в бою, моя госпожа. – заявил пращник.
– Что ж, ты был убедителен. – с мнимым безразличием признала его победу царица. – А с луком ты управляешься так же?
– Лучше. – самодовольная ухмылка не сходила с лица Тарша. Он не сдержался и подмигнул Дакоту. Его уже понесло – перед ним была женщина, пусть чужая, пусть нелюбимая, но она должна им восхищаться. Теперь и он желал, чтобы эта заносчивая гордячка смотрела на него с обожанием. И по её глазам видел, что близок к цели.
– Тогда твоя очередь быть первым. – указала ему Мандана. – И пой.
Тарш взялся за лук. За него он отдал купцу с севера баснословные деньги, на которые можно было кутить не скупясь год или же купить небольшой табун. И не жалел. Заодно приобрёл двенадцать тетив и шесть костяных колец для стрельбы. Мало разбирающийся в воинском деле купец неуклюже показал ему, как пользуются ими скифы, но Тарш мгновенно понял и оценил всё удобство нового способа захвата тетивы.
Открой свой лик: садов, полных плодов, я жажду,
Уста открой: мёда сладостных рос я жажду,
Откинь ткань облаков, солнце, лик свой яви,
Чтоб радость мне блеск лучезарный принёс, я жажду.
Он прервался и отпустил тетиву. Стрела легла точно в центр плохенького плетёного щита. Повернулся к царице и поклонился.
Призывный звук твой слышу и вновь лететь,
Как сокол в руке царя – к свершению грёз я жажду,
Сказала ты мне с досадой: “Прочь от меня!”
Но голос твой слышать и в звуке угроз я жажду,
Снова выстрел – и вторая мишень поражена. Ни персы, ни мидяне не произнесли ни звука, слушая дивный голос и молча восхищаясь его талантом. Тарш положил на тетиву сразу две стрелы.
Сурово ты молвишь: “Зачем не прогнали его?”
Из уст твоих слышать и этот вопрос я жажду,
Из сада друга, о ветер, повей на меня;
Вдохнуть аромат тех утренних рос я жажду.
Первая лишь чиркнула по краю и отскочила, зато вторая впилась куда следует. Он достал ещё одну.
