– И?
– Да только Иштумегу в походы не ходит, после того случая.
– Ты имеешь в виду битву со скифами, когда он попал в плен?
– Ну да. Но только об этом нельзя упоминать вслух. Ему хватает того, что есть, а этим мало.
– И откуда ты это всё знаешь? – одновременно с подозрением и одобрением спросил Тарш. – Я не последний человек в Аншане, и то в первый раз многое слышу.
– Кухарка на царской кухне рассказывала.
– Кухарка? – Тарш расстроился, начиная сомневаться в правдивости услышанного. Всё могло оказаться досужими домыслами черни. – Ей-то откуда известно?
– Так ведь… – Касис замялся, – господин не велел говорить о жизни рабов.
– Если это не касается дела. – рявкнул собеседник. – Говори, если это имеет значение.
– У неё, ну это… любовь с факельщиком царя. Тот постоянно находится в покоях Иштумегу и всё слышит, а потом рассказывает ей. А она нам. Скучно ей. Вот и болтает.
– И просит никому говорить, так? – Тарш усмехнулся. – Прислуга никогда не умела держать язык за зубами. А хозяевам и в голову не приходит, что рабы тоже имеют уши, и что самое ужасное – языки, которые они постоянно чешут. Если когда у меня будут рабы, я обязательно вырву у них эту совершенно ненужную часть тела.
– У господина нет рабов? – Касис был изумлён.
– В гостях мне предоставляют таких, как ты, а дома у меня нет.
– Нет дома?
– Ты начинаешь задавать вопросы. – осадил его Тарш. – Будет лучше, если ты забудешь, как это делается. А вот слушать слушай, особенно на кухне. И не болтай. Особенно про наши разговоры.
В дверь постучали. Касис вздрогнул и застыл. Хозяину пришлось ткнуть его вбок локтем, чтобы он опомнился и пошёл отворять.
За порогом стоял человек в богато расшитой светло-коричневой рубашке с тесьмой, опоясанной широким ремнём с серебряной нитью, в таких же, как и рубаха штанах и в сандалиях. Он с важностью вошёл внутрь и поклонился так, словно делал одолжение.
Касис посторонился кланяясь. Следом за ним – слуга в накидке, со свёртком в руках. Тарш так и остался полулежать на кровати, догадавшись, что пришедший и есть наставитель.
– Великий и несравненный Царь Царей Мидии дарит тебе чужестранец свой халат-кафтан в знак своего расположения. – высокопарно заявил учитель манер, сгибаясь в поклоне.
– Положи сюда. – решив изображать дикаря, незнающего, как следует принимать царские подарки, Тарш указал рабу в накидке на ложе.
– Ты должен встать и самолично принять дар с поклоном. – с раздражением указал на оплошность будущего ученика наставитель.
– Это что, я тебе кланяться должен, раб? – с деланной яростью спросил Тарш, намеренно нарушая приличия, чтобы в будущем все ошибки можно было списать на буйный, варварский нрав.
– Но так полагается. – оторопел человек дорогой одежде.
– Я не кланяюсь рабам. – высокомерно заявил гость царя. – Что ещё велел передать мне Великий?
– Он приглашает тебя разделить с ним трапезу. – потерянным голосом доложил наставитель.
1 – Ахемен – первый упомянутый в истории царь Персии
2 – Ам – достойный, Дэроеш – богатство (перс.)
