Тропа Глупца - страница 50
Толпе всегда нравились эти прекрасные, но не имеющие ничего общего с реальным боем, представления. Антэрна же они лишь забавляли. Он никогда не мог понять, чем же людей так привлекают откровенно лишние, ненужные движения, которые попусту тратят силы и оставляют открытыми жизненно важные органы.
– Не слышал о твоем отце, но, вероятно, он был выдающимся фехтовальщиком. У тебя хорошая подготовка.
– Эй, – возмутился Риис. – У меня тоже! Почему меня не хвалил?
– Главной похвалой для тебя должно стать мое вмешательство в тот безнадежный бой, – без задержки ответил ему Антэрн, он перевел взгляд на Эйришу и продолжил, – вот только ты делаешь слишком много ненужного. Все эти прыжки, кувырки и перекаты… Контролировать бой и противника можно куда проще и почти не тратя сил.
Девушка чуть покраснела от похвалы.
– Как скажешь, господин. Мне можно продолжить?
– Конечно.
– Мы с отцом всегда были вместе, – она мечтательно улыбнулась. – Сколько себя помню, он заботился обо мне: лечил, когда я заболевала, отдавал последний кусок хлеба, когда еды не хватало, учил всему, что знал и умел. Я ведь даже читать и писать могу!
Антэрн одобрительно кивнул и бросил косой взгляд на безграмотного Рииса. Не то, что бы в этом была вина юноши – в Семи Королевствах на одного обученного грамоте приходилась сотня, которая могла разве что поставить крест вместо подписи. Удивляло другое – дочка простого бродячего акробата, если не врала, была как раз этой самой одной из ста. Видимо, ее отец использовал все возможности для того, чтобы заработать.
– Так вот. Мы были счастливы, но я ничего не знала о маме. Стоило только завести речь на эту тему, как отец замыкался в себе и отказывался говорить. – Она вздохнула. – А год назад он серьезно заболел, да что там, начал умирать. – В глазах девушки появились слезы, и она шмыгнула носом. – Я дни и ночи заботилась о нем, отходила только чтобы привести доктора, да священника, ну, когда…
Она не договорила и разрыдалась, закрыв лицо ладонями.
Антэрн безучастно смотрел на нее – его интересовало продолжение истории, однако рассчитывать на рассказ до того, как юная циркачка успокоиться, не приходилось. Мастер меча взял кусок хлеба и принялся рассеянно жевать его, а Тишайя и, как ни странно, Риис, начали утешать девушку.
Наконец, Эйриша выплакалась, и, вытерев красные глаза, продолжила:
– Простите меня. Как вспоминаю об этом. Понимаете? Он носил меня на руках, пел колыбельные, а потом, потом…
– Тише, девочка, – ласково улыбнулась Тишайя. – Мы все прекрасно понимаем твое горе.
Эйриша благодарно кивнула.
– Так вот. Когда он стал совсем плох, то рассказал о тайнике, который я должна открыть после похорон. В тайнике оказалась шкатулка, а в ней – медальон с портретом семьи: отец, маленький ребенок и женщина. Дорогая такая штука, красивая, наверное, отец последнее продал, чтобы оплатить работу мастеров.
– Твоя мать? – догадался Антэрн.
– Да. В шкатулке я нашла кошель с деньгами – отец копил мне на приданое, – она снова шмыгнула, – и письмо от него. Он рассказал, что мать оставила нас и ушла к другому.
– К Дракону?
– Он не знал, как этого типа зовут, не слышал и его прозвища, выяснил только, что у него есть редкая татуировка дракона, и что он – великий мастер меча. Написал лишь, что мне не стоит связываться с ним, но если я очень сильно хочу увидеться с мамой, то должна поспрашивать у некоторых людей. В письме нашлись имена тех, кто мог подсказать.