О да, сегодня премьера нового шоу. Моей мистерии, которая будет устроена не для условной пустышки Дэйзи Бьюкенен, чтобы привлечь внимание избалованной цацы. Потому что я не олицетворение великого Гэтсби. Не человек, который вывернет жопу наизнанку ради объекта почитания. Да, почему-то такие образы всплыли откуда-то…
Гордая Ивон. Ее высоко поднятая голова в знак того, что она смогла многое. Сделала это исключительно для себя, а не в стремлении что-то кому-то там доказать. Кроме учительницы по танцам мисс Стерлинг.
Если в мире и существуют ангелы-хранители, то мисс Стерлинг одна из них. Потому что именно она обратила внимание на Глупышку-Салли, которая слонялась голодная, не желающая идти в отчий дом. Салли гоняла мысли о смерти, о суициде. О том, что, к сожалению, в Париже штата Техас нет ни одного достаточно высокого здания, чтобы наверняка разбиться в лепешку. Что можно было бы порезать вены, уютно устроившись в ванной с чуть теплой водой. Но увы, в полуразваленном доме О’Тулов не было ванной, а лишь уличный душ, воду для которого приходилось набирать из колодца соседей. Да и бритву для такого дела надо было постараться раздобыть. Потому что ее папаша, сколько она себя помнила, ходил с грязной жирной бородой и слипшимися усами.
А денег у Салли отродясь не водилось. Не только на набор бритв для станка, а даже на школьные завтраки-обеды. Даже на бюстгальтер и средства женской гигиены не нашлось бы денег. А одежду она брала из старого нищенского гардероба своей беглой мамаши. То безвкусное старье висело на Салли мотней, в нем она выглядела пугалом. Посмешищем настоящим.
К тому же – внешность… Угловатая фигура. Тощая, вечно недоедающая Салли. Почти полное отсутствие груди казалось ей даже благом, потому что не надо покупать лифчик, а можно просто обтянуть грудную клетку эластичным бинтом, найденным в облупленной аптечке. Да уж, когда ты беден как церковная мышь, то хочешь не хочешь, а научишься крутиться, чтобы не пасть еще ниже.
Хотя куда уж ниже-то?
Тонкие серо-русые волосы Салли, которые не знали, что такое кондиционер. Они скрипели при мытье от самого дешевого мыла. А средства гигиены для дней месячных, покупала для Салли мисс Стерлинг. Мисс Ангел, что не дал ей умереть тогда.
Салли умерла позже…
– Ну и погодка, да, мисс, черт? – выдернул меня из дум таксист, просигналивший другому водителю, который влез в медленный поток машин. – Да уж, этот город скорее сгорит от кометы, чем избавится от пробок, – в досаде пожаловался этот не очень желанный собеседник.
– Это верно, сэр, – попыталась натянуть на лицо подобие улыбки и поежилась, потому что в салоне стало зябко…
Как в остывшей сырой ванной, в которой могла бы покончить с собой Глупышка-Салли.
А перед тем она бы последний раз глянула в зеркало. Рассмотрела бледное лицо, обратила внимание на то, что ее светлые глаза слишком большие и широко расставлены. Мельком глянула бы на пальцы ног и рук, на ногти, которые никогда не покроет слой бордового или красного шеллака. Что кожа ее тела никогда не соприкоснется с шелком или тибетским кашемиром.
Но зато Салли хорошо знала, что единственный человек, который будет оплакивать ее могилу, это мисс Стерлинг. Женщина, которая позвала Салли на занятия по танцам. Человек, который разрешал ей бесплатно, с самого обеда и до позднего вечера заниматься…
Жить!
Да, Салли практически жила в зале. Там, в здании для разных занятий, она получила возможность иногда принимать теплый душ. Именно мисс Стерлинг принесла Салли пару комплектов одежды для тренировок… Боже, как мало этой Салли требовалось, чтобы почувствовать себя не такой уж и обездоленной!
