В память о длительных романтических отношениях с профессиональным спортом у меня осталась полка, с пылящимися на ней кубками, да несколько удостоверений. Мастер спорта по вольной борьбе и стрельбе из лука, КМС по лёгкой атлетике, первый взрослый по фехтованию… Не знаю, как Деспил вообще согласился на мне жениться, при таком-то «приданом». Зато ходить вечерами по тёмным улицам я никогда не боялась.
Обед плавно перетёк в ужин, и под потолком зажглись россыпи гирлянд. Пользуясь суматохой, бабушки успели сгрузить под ёлку ворох подарков для детей, открыть которые они смогут только завтра, и разморённые вином и долгой беседой гости стали потихоньку собираться по домам. Обратно решили добираться кто на чём – всё-таки легковое такси в сочельник было дождаться проще, чем микроавтобус. Тихо попрощавшись, первой от нас ушла Вера – мать Деспила. Моя свекровь отличалась очень скромным поведением при совершенно несгибаемом характере. Мне пару раз доводилось с ней ругаться, и впечатлений хватило на всю жизнь. Настолько, что больше перечить хрупкой на вид женщине я не отваживалась, и между нами со временем установился вежливый нейтралитет. Шумные праздники она не любила. Зато любила внуков, которые очень этих праздников ждали, и потому исправно посещала все наши многолюдные семейные застолья. Деспил проводил мать до двери, крепко обнял на прощание и, наклонившись, поцеловал в макушку – женщина едва достигала его плеча. Шум отъезжающей машины сменился звуком смс-оповещения о том, что второе такси уже подъезжает к дому, и мои родители, наскоро перецеловав всех до кого дотянулись, тоже поспешили откланяться.
Последним в этот вечер мы провожали моего брата. Ну, то есть как провожали… Антон с Десом уговорили сегодня пару бутылок коньяка на двоих, так что теперь, и без того вечно сияющие голубые глаза братишки, приобрели совсем уж нездоровый блеск, а сам он, развалившись на стуле, ударился в философствования. Племянники тоже не спешили собираться в одну кучу, а Ася смотрела на меня такими умоляющими глазами, что я логично предложила всем оставшимся оставаться у нас и дальше. Ну, хотя бы до завтра, пока глава семьи не протрезвеет до удобоваримого состояния. Но его жена – Катерина – устало покачала головой, видимо, рассудив, что в таком случае её благоверный трезветь вообще не соберётся, и, с удивительной лёгкостью упаковав пятерых детей в курточки и шубки, аккуратненько затолкала всех в две, подъехавшие одновременно, машины.
Праздник подошёл к концу, умотавшаяся Лия уже полчаса как посапывала на диване, прямо в своём необъятном платье, да и Лис начинал клевать носом. Поэтому, кивнув Деспилу в сторону детей, я отправилась собирать посуду и разгребать последствия этого шумного застолья.
Спать мы легли поздно. Внезапно проснувшаяся совесть Деса не позволила ему бросить меня один на один с горой немытых тарелок, и в четыре руки мы привели дом в порядок всего-то часа за три. Позволили себе выпить ещё по бокалу вина на ночь и, приняв недолгий, но ожидаемо приятный, совместный душ, переместились в спальню.
– Доброй ночи, милая, – тихо прошептал Деспил куда-то в уголок моего рта, привычно обнимая сильными, родными руками.
А я, укладывая поудобнее голову у него на груди, в очередной раз повторила себе, что моя жизнь для многих – предел мечтаний и образец для подражания. И что очень и очень нехорошо ждать от неё ещё каких-то подарков, когда мне и так было дано непозволительно много.
