Всё вокруг сочится водой. С ветвей при малейшем сотрясении срывается холодный душ. В узенькой пойме реки высокая трава увешана гроздьями крупных капель. Сбивая их посохом, я подошёл к полуразрушенному зимовью, у которого крышу заменял дырявый кусок полиэтиленовой пленки. Занёс в это убогое прибежище рюкзак и спустился к реке. Мутный поток, не вмещаясь в русло двухсотметровой ширины, мчал по кустам. Ладно, утром будет видно, как быть, а пока костёр, ужин, сушка и ночлег.
Ночью дождь, не переставая, барабанил по кое-как залатанной крыше. Проржавевшая печка отчаянно дымила и почти не грела. Я часто просыпался и с досадой думал, что вода в реке поднимется ещё.
Предчувствие меня не обмануло: за ночь уровень реки поднялся ещё на полметра. В пенистых валах неслись ветки, сучки, коряги и даже брёвна. По компасу разметил створы (воткнул в берег по два тонких шеста параллельно друг другу и перпендикулярно руслу) и, едва успевая перебегать между створами, засек время их пересечения проплывающими корягами. Скорость течения получалась не менее двух метров в секунду. Я понимал, что через такую реку переправиться не удастся, и соображал, когда же начнётся спад воды. Окинул мысленным взглядом вытянутый к югу бассейн Тимптона. Если ненастье во всём бассейне, то не скоро, поскольку паводковая волна будет растянута. Значит, придётся ждать. Будь у меня с собой надувная лодка, проблемы с переправой не возникло бы.
Собираясь в поход, я обдумывал этот вопрос. Все плюсы лодки исчезали при подсчёте веса, который предстояло взвалить на плечи. Сооружать же плоты из бревен – это потеря времени, да и не везде есть для этого подходящий материал. Поэтому десять волейбольных камер в брезентовом чехле, скрепленные палками и веревками с надувным матрацем, показались мне выходом из положения. Развёрнутый чехол служил ещё и крышей при ночлегах, а матрац порой выполнял и своё прямое назначение.
Теперь, раз речь зашла о снаряжении, несколько слов об остальной экипировке. В любом путешествии от неё зависит много, а в одиночном – тем более. Если двое людей могут взять с собой один топор, одно ружьё, одну палатку, то один человек не может взять всего по половинке, чтобы облегчить ношу. Поэтому палатка и спальник в одиночном таёжном путешествии в летне-осеннюю пору вовсе не нужны – спать у костра много приятнее. Брать с собой что-то одно нет смысла. Ночью в палатке без спальника холодно. Без палатки же сохранить спальник сухим невозможно, нести мокрым – тяжело, а просушка требует уйму времени. Да и спать в нём у костра опасно – рано или поздно он обязательно задымится, и можно получить ожоги. Само собой разумеется, что в глухой тайге не обойтись без ружья. Ведь нести на себе запас продуктов более чем на три недели вместе с остальным снаряжением практически невозможно. Поэтому у меня с собой была одностволка шестнадцатого калибра, тридцать патронов, лески, блесны, крючки. Что касается запасов питания в рюкзаке – это, прежде всего, сухие концентраты и приправы. Ну и, наконец, запасная одежда, две аптечки: для тела и для снаряжения, и для души – маленький радиоприёмник.
Утром следующего дня уровень воды понизился, скорость течения упала до полутора метров в секунду, меньше стало паводкового хлама. Пора переправляться на противоположный берег! Не мешкая, я принялся за сборку своего надувного изобретения. Ранее подобным плотом пользоваться мне не приходилось, и оттого не покидало чувство тревоги: будет ли он устойчив, удастся ли пересечь широкий поток, поплывет ли за мной Амур?
