Желя кивнула. Её руки ещё саднили после продирания через дикий шиповник и малину.
– Те, кто пришёл с этой махиной, согнали людей на улицу. Наверное, их перебирали, но в толпе я видела и стариков, и детей, и мужчин, и женщин…
– Махиной? – Иван резко перебил и смутился, поймав взгляды Гия и Жели.
Но бабушка закивала, зацепившись за воспоминание, и рассказала:
– Её приволокли те люди, которые забрали деревенских. Какое-то страшилище на колёсах, окружённое решёткой.
Иван снова не утерпел:
– Она была похожа на птицу?
– Да, точно! Я помню клюв и горящие глаза, но стояла такая суматоха, что даже не стала вглядываться. Но именно ей те люди, которые забрали моих, подожгли дома, – сказала бабушка и прибавила горькую шутку: – Вот куда теперь приводят таланты ремесла…
Желя была готова прибить и Ивана, и Гия, который также ухватил мысль и вставил вопрос:
– Что за люди? – Спина его напряглась, а брови нахмурились. – Вы видели их в этих краях прежде?
И тут старуха начала сомневаться.
– Они стояли далеко, так и не вспомнишь. Но люди перекрикивались, называли их охотниками, кажется. Их там было больше, чем деревенских.
Бабушка умолкла, давая им всё обдумать. Переживая, Желя раскрошила пирожок в тарелку и скривилась – доедать такое никто не станет.
– Всех перебили? – спросила она, но старуха покачала головой.
– Мальчики закопали тех, кто сгорел во время поджога. Выживших больше, и всех их увели те люди, охотники.
Желя не знала, можно ей выдохнуть или нет. Многих людей бабушкиной деревни они знала, она росла с ними до тех пор, пока мама снова не вышла замуж, но теперь лица и имена растаяли, и ей стало жутко.
Она поняла, что дрожит, только когда Иван сжал её плечо и с сочувствием заглянул в глаза. Желя опомнилась.
– А твои гости? – Девушка старалась, чтобы это не звучало как недовольство.
– Пусть они расскажут, – взбодрилась бабушка. – Я и сама не знаю, каким ветром их сюда занесло.
Парни одновременно напряглись, и Желя это почувствовала. Долгие секунды они обменивались взглядами, словно выбирая, кто будет говорить. Сдался Иван.
– Мы встретились тут, в лесу. – Он затих. Говорить ли о том, что Гий украл его коня и потом вернулся, чтобы обворовать снова?
Гий пришёл на выручку, подтолкнув:
– Иван немного заплутал, а я знаю здешние дороги. Нам было по пути.
Боярин сжал губы, но так быстро, что никто не заметил.
– Мы хотели остановиться здесь на ночлег, чтобы потом снова двинуться в путь.
Бабушка доела пирожок и ленивым движением смахнула крошки со стола на пол – старая привычка, которую Желя видела ещё с младенчества; подметали пол у неё в доме всегда особенно усердно.
– Ну ночлег вы нашли, – кивнула хозяйка.
– В пожжённой деревне с разросшимся погостом, – добавила Желя и большим глотком допила холодный чай на травах. Она вгляделась в лицо бабушки, заметила тени, разлохматившиеся волосы и усталость в глазах. – Надо отдохнуть.
Все за столом посмотрели на неё.
– Я тебя, – Желя посмотрела на бабушку, – тут не оставлю. Мама с самого начала говорила, что тебе нужно перебираться с нами, а тут… считай, что знак.
Старушка молчала. Сидя в тонкой шали, в полутьме, хозяйка единственного уцелевшего дома не стала спорить, только сказала:
– Но спать я не буду. Нужно по-людски попрощаться с умершими.
Гий и Иван переглянулись, а Желя пожала плечами.
– Местный обряд. Если что-то не так сделать, то погибшие не упокоятся и будут ходить по округе, просить что-нибудь у путников. – Она скосила глаза на них обоих, словно намекая. – А это место и так не сегодня так завтра обрастёт дурной славой.
