Тропы. Книга горечи и утешения. Часть 1-я (2015) - страница 2
Что ласково склонилась над крыльцом;
Звезда моя, лучась в морозной сини,
Серебряным запела бубенцом;
Уснувший мир калачиком свернулся,
И в этот миг, в звенящей тишине
Как хочется, чтоб ты мне улыбнулся…
Чтоб больше я не плакала во сне.
«Спрятав кроны в голубых снегах косматых…»
Спрятав кроны в голубых снегах косматых,
Сонный лес стоит, качаясь, вдалеке.
Алым яблоком морозного заката
День истаял, как снежинка на щеке.
И, тихонько сея звёзды из лукошка,
Ясный месяц в рукаве своём тая,
Вечер смотрит сквозь замёрзшее окошко
Как теплом лучится горница моя:
Печка-матушка своим привычным жаром
От мороза сберегает наши сны,
И всё выше поднимается опара,
Значит, утром будут добрые блины.
На буфете у окна мерцают свечи,
А на небе звёзды блещут всё сильней —
Улыбается счастливый, зимний Вечер
Ненаглядною улыбкою твоей.
«Рассыпая искры гроздьями…»
Рассыпая искры гроздьями,
Ночь выходит на межу.
Я тебя целую звёздами,
Сон чудесный ворожу,
Глажу ласковыми взорами,
А волшебница Метель
Над родимыми просторами
Снежных грёз прядёт кудель
И поёт нам, что соловушка,
Под окном, где я, любя,
Тихо-тихо по головушке
Глажу, спящего, тебя
И любуюсь – на желанного
Под круженье белых вьюг.
До рассвета долгожданного
Сладко спи, мой светлый друг.
«Отрадна сердцу зимняя пора…»
Отрадна сердцу зимняя пора,
И стылый воздух, свежестью пьянящий!
Наполненные радостью звенящей,
Светлы с тобою рядом вечера.
Кружат ветра на дальнем берегу,
Где дремлет лес в красе своей нарядной.
Я знаю, что такое «ненаглядный» —
Гляжу и оторваться не могу.
Волшебный сон гуляет меж полей.
Глаза закрыв, поймать его стараюсь,
Тянусь к тебе. И, молча, улыбаюсь —
Ведь нету слов для нежности моей.
«Весь мир затих, как будто в сказке древней…»
Весь мир затих, как будто в сказке древней,
Нет света во дворе, но не темно:
Весёлый месяц светит над деревней,
И звёзды улыбаются в окно.
Метель поёт вдали совсем не грубо,
И снежный бор до срока ждёт восход:
Все ёлочки в пушистых белых шубах,
Как девицы, вдруг встали в хоровод.
А дома – вкусно пахнет свежим хлебом,
Пылает печь, даря своё тепло,
И я тебя целую звёздным небом,
Тихонько гладя мёрзлое стекло.
От жарких грёз узор на окнах тает,
Январь идёт навстречу Февралю.
Под тихий треск поленьев, засыпая,
Шепчу, как сильно я тебя люблю.
«О чём поёт синичка на рябине…»
О чём поёт синичка на рябине,
Застывший зимний мир лишая сна?
О том, что где-то там, в звенящей сини,
Уже живёт волшебница Весна —
Она плетёт берёзовые косы,
Вьёт гнёзда в кронах дремлющих дубрав
И превращает снег в ручьи и росы,
Чтоб искрами украсить зелень трав.
Ещё тиха густых снегов безбрежность,
Ещё во льды закован стан реки,
Но в воздухе парит незримо нежность,
И наших глаз смеются огоньки.
«Озябший мир так хрупок! Замирая…»
Озябший мир так хрупок! Замирая,
Он ждёт тепла в объятьях стылых льда.
И только я с тобой – Зарёй пылаю,
Цветя душой в любые холода.
Тянусь, к тебе протягивая руки,
Шепчу во сне: «Желанный мой! Свети!»,
И даже через сотни вёрст разлуки
Смотрю любя, и глаз не отвести,
А рядом пробуждается природа,
Спеша навстречу взорам, как лучам.
Ты – Солнце, что в любое время года
Мне светишь нежно. Даже по ночам.
Как ждут Весны, так ждать тебя я буду,
Пролеской расцветая на снегу,
И каждую улыбку, словно чудо,
В душе своей навечно сберегу.
2015
Который год над градами и весями
Который год над градами и весями,
Над всей Землёй лежит туманом грусть.
Протяжными да горестными песнями
Печаль свою выплакивает Русь.
Похожие книги
Настоящая книга – своеобразный поэтический дневник, странички любящего и раненого сердца, которые удалось восстановить. В них много горечи, но не меньше и нежности, и пусть они останутся на память о не самом простом периоде в жизни автора, который удалось пережить.Вторая часть содержит произведения, написанные в 2016 году.
Настоящая книга – своеобразный поэтический дневник, странички любящего и раненого сердца, которые удалось восстановить. В них много горечи, но не меньше и нежности, и пусть они останутся на память о не самом простом периоде в жизни автора, который удалось пережить.Первая часть содержит произведения, написанные в 2015 году.
В книгу вошли произведения автора, написанные в 2017 году: пейзажная, любовная, гражданская лирика, странички поэтического дневника, а также стихотворения для детей.
В книгу вошли произведения автора, написанные в 2018 году: пейзажная, любовная, гражданская лирика, иронические зарисовки и исторические баллады, а также стихотворения для детей.
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
— Эй, Огнев, новенькую видел? — скалится Богдан. — Офигенная, скажи?
— Ее не трогаем, — говорю хмуро.
— Чего? — непонимающе переспрашивает. — Она особенная, что ли?
— Не особенная, — огрызаюсь. — Бесит сильно.
— Мы последний год учимся. Нельзя пропускать такое веселье. Ее унижение должно быть грандиозным. Твое имя войдет в историю.
— Мой кулак войдет в твой нос. Я сказал — не трогаем. С ней — не играем.
— Сокол с тобой не согласится, — отвечает Б
Вера Шевардина считала, что жизнь не удалась. Мать, непризнанная актриса, ее третирует, муж бросил с ребенком на руках, с работой не везет. И только попытка Веры разобраться в собственной родословной дарит надежду, что все изменится – на генеалогическом древе обнаруживается ветвь знаменитой итальянской фамилии Орбини. Вера узнает, что ее прабабушка была знакома с Максимом Горьким, а семейная тайна связана с итальянским периодом жизни писателя. И