Тропы жизни - страница 2

– Как мне известно, тебя Таней зовут? – вдруг возникло у него в голове и сразу же от нетерпения вырвалось с уст.

– Да – услышал молодой человек и немного растерялся от такого короткого ответа.

После минутного тайм-аута он продолжил разговор:

– А меня Васей зовут. Будем знакомы? – по привычке Василию захотелось протянуть руку, но он понял, что это как раз не тот случай и резко одёрнулся назад.

– Приятно было познакомиться! – не отрывая взгляда от ведра, произнесла девушка.

Звуки природы снова преобладали. Вася опять потерялся в мыслях и не знал, чем же ещё разболтать эту царевну-несмеяну. Томимый молчанием, он всё же придумал новый вопрос:

– Ты, наверное, дочка Елены Александровны?

– Да. – Услышал он опять короткий ответ и увидел тот же самый отрешённый взгляд. Вот теперь парень точно был огорошен и молчал до тех пор, пока Таня не выдоила последнюю каплю и спросила:

– Ведро есть?

– Да. – Ответил Вася и рванул за пустым чистым ведром. Найдя таковое, он принёс и поставил пустое ведро рядом с тем, что было наполнено молоком. Он посмотрел ей в лицо и по взгляду понял, что нужно делать, но услышал вслед короткую фразу: «Наливай!», после чего с удовольствием исполнил приказ. Ведро, из которого моментом раннее лилось молоко, будучи пустым, оказалось в руках Татьяны. Она спешно собрала все свои доильные принадлежности и направилась к выходу. Василий же, стараясь казаться кавалером, взял всю небольшую ношу Тани на себя, но едва дойдя до калитки своего двора, услышал:

– Спасибо, дальше дойду сама. Молоко убери в холод, чтобы не испортилось. Пока!

Василий смотрел в сторону девушки недоумевающим притупленным взглядом. Смелости хватило только чтобы бросить вслед короткое «Спасибо!», и он получил в ответ не менее короткое «Не за что!». Закрыв за собой калитку, Василий окинул взглядом двор. Тут его осенило, что нужно поторопиться закончить сарайные дела. Он, торопясь, решил оставить ведро с молоком в коридоре, а потом определить куда-нибудь, ведь сейчас было важнее не опоздать отогнать корову к стаду. Накинув на рога толстую и длинную плетёную верёвку, найденную висящей на одной из стен сарая, и освободив шею уже не такой молодой коровы от железных оков цепи, Вася вёл её по натоптанной в одинаковой мере как людьми, так и животными неуклюжей тропинке. О месте сбора он узнал вчера, от той же соседки. Это место представлялось Василию немного по-другому, нежели то, что он видел в данный момент.

На небольшом лугу, образованным неровностями улиц, паслось множество коров, за ними следило всего пару мужиков, притом ни одна корова ни к чему не была привязана. Парень подвёл свою Бурёнку поближе к стаду и стоял спокойно, пока не услышал от одного из тех мужиков:

– Эй, хлопец! Отвязывай корову и ступай до хаты!

Несмотря на внутреннее недоверие, что-то подсказывало ему, что сейчас он просто должен послушать советы старших. Отвязав верёвку, Василий заметил нехитрые ухмылки на лицах тех двоих и делая вид, что ничего не заметил побрёлся «до хаты», волоча верёвку по земле и прокручивая в голове планы на сегодня. Когда он всё-таки добрался до дома, первым делом решил разобраться с молоком. Так как в этом доме жила порядочная женщина, здесь всё было прибрано и все вещи лежали на своих местах, поэтому найти чистые банки не составило труда. Взяв с трубы высушенную марлю и закрепив её на горлышке банки с помощью резинки, он поочерёдно разлил молоко по стеклотаре. Получилось две полные трёхлитрашки. Остальное пришлось вылить в бидон, найденный неподалёку от банок, тоже предварительно процедив. Все ёмкости с белой жидкостью отправились в холодильник. Дальше надо было задуматься над ритуальными процедурами – сегодня предстояли похороны. При этой мысли на лице Василия выступала грусть, а в мыслях казалось, что это всего лишь страшный сон. Погружение в раздумья было долгим и спустя некоторое время сам того не заметивший усевшийся прямо на пол молодой человек поднялся. Его нос ощутимо повис, а ноги значительно отяжелели. Он медленно и тихо ходил сначала по кухне, потом вышел в длинную проходную комнату, которая соединяла все остальные и вела напрямую к коридору. Бредя по ней, он вдруг подскочил, услышав резкий стук в деревянную входную дверь дома. После мгновенного шока Василий тут же рванул к выходу, чтобы встретить незваных гостей. После того как тяжёлая входная дверь проскрипела навесами, взору Василия предстала фигура Елены Александровны, притом с очень суетливым выражением лица. Соседка сообщила, что все процедуры над телом односельчане над телом односельчане совершат сами и велела лучше заняться расстановкой лавочек и столов во дворе. Сама зашла в дом, удалившись в комнату с телом бренной матери, а Василий отправился. Результатом долгих и мучительных лазаний и переворачиваний всего, что попадалось под руку, стали: пару сколоченных крепких стульев, не менее крепкая дубовая лавка и покрытый метровым слоем пыли стол, раскладывающийся в обе стороны. Корячась и сетуя на те вещи, которые сам накидал себе под ноги, он всё-таки вытащил эти произведения античности в центр двора. Время было уже около полудня и к дому начали подтягиваться односельчане. Женщины несли кастрюли, подносы с пирожками и прочую стряпню. Дверь уже не закрывалась и в проёме то и дело мелькали суетливые силуэты людей. Мужики стали подтягиваться позже, когда помощь с перетаскиванием мебели уже была не нужна. Многие из них подходили за поручениями к Елене Александровне. Казалось, что она здесь главная, Василий этому не противился, хоть и познакомился с ней только вчера, ведь в памяти детства она не осталась и лучшей подругой мамы он стала только после её возвращения в деревню, скорее всего семья Елены Александровны подселилась по соседству с Коробовыми после того, как отселились прежние владельцы. Выглянув во двор, соседка приказала всем тащить ещё лавок и столов. Вдруг неожиданно для Васи по направлению к нему стал устремляться высокий и коренастый дедок, крича вслед остальным: