Тростниковые волки - страница 11

– Думаете, подделка? – усмехнулся Караим.

– Нет. Для подделки это, во-первых, слишком мудрёно. Подделка бы как раз выглядела обычной и в глаза не бросалась. Во-вторых, никто не подделывал бы полжетона – почему не сделать сразу целый? А в-третьих, подделывать жетоны вообще – идиотское занятие, работа не окупится.

– Ну да, – сказал Караим, улыбаясь, – это же не тотенкопфринг.

Он явно знал обо мне куда больше, чем я думал.

– Есть ещё одна неувязка, – продолжил я, – вторая СС в начале войны называлась по-другому. «Резервная дивизия», «ферфюгунгс дивизион» – именно такая надпись должна быть на обороте. Человеку с одиннадцатым номером в штабе жетон должны были выдать ещё в тридцать девятом году, и на нём никак не могло стоять слов «Панц. Грен»… Хотя… может быть, ему выдали жетон повторно, после утери. Это правдоподобная версия. Он потерял жетон, скажем, в сорок третьем. Вторая СС уже называлась «Мотопехотной», но ещё не была «Танковой». Ему выдали дубликат жетона, выполненный очень аккуратно, по правилам, указав новое название части и оставив его старый регистрационный номер. Этим же объясняется и то, что жетон латунный, а не алюминиевый.

– Браво, – сказал Караим и изобразил беззвучные аплодисменты. Затем прошёлся по комнате и спросил: – Что вы вообще знаете о немецких солдатских жетонах?

– Хм… да практически всё, – сказал я, решив, что скромность здесь неуместна.

– А конкретнее?

– Это что, проверка?

– Ну, будем считать так. Мне в самом деле интересно, что вы можете рассказать по вопросу.

Что ж, в конце концов он заплатил мне кучу денег за одну беседу, и я не видел причин не просветить его. Он так и не предложил мне сесть, поэтому я поставил ноги на ширину плеч и начал вещать менторским тоном:

– Германская армия – пионер использования солдатских жетонов, и на сегодняшний день нет ни одной другой армии мира, равной ей в масштабах и аккуратности их использования. Впервые жетоны появились во второй половине девятнадцатого века. Есть красивая легенда о сапожнике, у которого сыновья на фронт уходили, а он им делал бирки с адресом. Но в историю вошёл Лоэффер, генерал-врач, который отвечал за опознание солдат после битвы у Кёниггретса в австро-прусскую войну в 1866-м. Там была дикая бойня, в итоге из почти девяти тысяч трупов опознали чуть больше четырёх сотен солдат. Помимо того, что это создавало трудности в учёте и ведении статистики, это препятствовало возможности родственникам получать компенсации от государства. Тогда – да и до сих пор так действует большинство государств мира – страна платила семье при потере кормильца, но не платила, если он пропал без вести.

– Так что для страны – это экономия? – перебил меня Караим.

– Нет, как раз большие затраты возникают из-за невозможности точно понять число наличествующих солдат; из-за сложности дальнейшего учёта пропавших без вести – ведь через какое-то время они всё равно признаются погибшими и семье всё равно нужно платить. Кроме того, в ситуации войны неумение вести учёт в войсках – это просто большой риск. Так что экономия сомнительная.

С 1869 года вступил в действие знаменитый параграф 110 – радость коллекционеров военной атрибутики. Это параграф распоряжения о санитарной службе, согласно которому все военнослужащие действительной службы прусской армии должны были носить на шее под одеждой жетон. Вариантов самого жетона тогда было несколько, делались они из разных материалов, но текст на жетонах был стандартным: название части и номер солдата в списке. Солдатам жетоны выдавались бесплатно, а офицерам продавались, и офицеры считали, что вправе украшать жетон различными гравировками. Такие жетоны сейчас на вес золота, но в продаже их практически нет. Жетоны назывались тогда «рекогносцирунгсмарке», и солдаты их не любили – считалось, что если наденешь жетон на шею, то в ближайшем бою непременно погибнешь.