Читать онлайн Аделина Камински - Трудно быть жертвой богов

1. Пролог

Ритмичный бой барабанов был слышен по всей округе. Шум трещоток, хлопанье тысяч ладоней, веселый свист мальчишек, ахи и охи женщин, возбужденный и басовитый гул мужчин.

Толпы жителей города-страны Аскании в полном составе собирались на центральной площади лишь раз в году. Причиной столь массовому столпотворению служил самый крупный праздник, отмечаемый в один и тот же день во всех империях повсеместно. Даже маленькому ребенку, едва научившемуся составлять простые фразы, было известно, что двадцать четвертый день седьмого месяца – День Великой Молитвы. День восхваления богов, что верой и правдой служили своим детям. Что снисходили до простых смертных днями и ночами, могли разделить с ними трапезу, выслушать мольбу посреди шумной улицы, а мелкие просьбы удовлетворить сиюминутно.

Ежегодно в День Великой Молитвы богов Аскании встречали на главной площади дорожкой из разноцветных лепестков, тянущейся от Солнечной Арки до тронного возвышения. Самые прекрасные мужчины и женщины империи, в чью честь возводились храмы и молельни, босыми ногами проходили по цветной дорожке мимо жителей, выражая этим доверие и особую близость к своим смертным детям, занимали соответствующий их иерархии уступ и место на тронном возвышении и принимали дары в свою честь. Дары чисто символические, но от этого не менее ценные.

А из уст народа на протяжении всего ритуала лилась та самая Великая молитва, ни в коем случае не обделявшая ни одного из богов. Независимо от иерархии, каждый из них важен для слаженной и комфортной жизни.

Лишь в тот момент, когда огромные башенные часы на площади пробили двенадцать часов пополудни, первая босая нога ступила на дорожку из лепестков. И нога эта принадлежала верховному богу Аскании, покровителю Солнца – Анге. Увидеть его за пределами храма было практически невозможно, а потому праздник Великой молитвы для некоторых становился единственной возможностью собственными глазами лицезреть могущественного отца всех богов.

И первые слова грянули из нескольких сотен ртов. Ртов тех людей, что готовились к этому дню с особенным тщанием, упражнялись в вокале и правильном дыхании, дабы не посрамиться перед бессмертными.

Боги наши, праведные в миру!

Во тьме нам светите,

От зла упасите

И ветер пошлите в жару!

Реки разлейте, когда палит солнце,

Облака иссушите, когда хлещут ливни!..

– С каждым годом эта молитва начинает казаться мне списком требований, растянутым на километр, – с усмешкой заявил бог, идущий по правую руку от Анга.

Золотые украшения общим весом в десятки килограмм бренчали на их ушах, шеях, груди, запястьях, поясах, а несколько браслетов звенели о косточки щиколоток. В такой день следовало выглядеть представительно. Место в иерархии напрямую зависит от силы твоего влияния в народе.

– Если эта молитва приносит им хоть какое-то удовлетворение, то не имеет разницы, каким образом она звучит, – прохладно ответил ему Анга.

Карие, почти черные глаза, скользнули по рукоплещущим первым рядам. Смуглый рельефный торс буквально сиял на солнце от избытка ароматных масел, а темно-русая слегка волнистая шевелюра лоснилась. На ногах его свободно покачивалась ткань золотистых шаровар. Золотые цепочки, позванивая, бились о бедра при каждом шаге.

Высказавший свое недовольство поднадоевшей молитвой бог по имени Сакра – бог Удачи, что занимал в этом году второе по значимости место в пантеоне, сиял еще краше отца всех богов. Ведь его улыбка – залог удачи всех жителей Аскании. Смертные, особо заинтересованные во внимании Сакры, старались занять местечко в первых рядах еще с вечера, а затем молитвенно складывали перед ним руки и приговаривали:

– Улыбнись мне, улыбнись мне, Сакра, улыбнись…

И как только взгляд аловласого бога останавливался на просителе, а уголки его губ приподнимались, молитва смертного исполнялась, и он еще несколько дней будет хвастать среди своих родственников и знакомых, что Сакра улыбнулся ему. Сама удача улыбнулась ему.

Молчаливый бог, что вышагивал по левую руку от верховного и являлся третьим по значимости в новом году – Шиба, был самым молодым из пантеона. Только в прошлом году из простого смертного он был удостоен чести занять место бога Охоты, и в этот День Великой Молитвы его нога впервые ступила на цветную дорожку.

Дайте нам хлеба! Дайте воды нам!

Чистого неба над головами!

Дайте нам кабана! Оленя нам дайте!..

– Дашь им оленя, а? – заговорщицки, но достаточно громко прошептал Сакра и, протянув руку за спиной верховного, ущипнул новоиспеченного бога за предплечье. – Аха-ха-ха! Нет, вот эти моменты мне по душе, честное слово!

Шиба руку брезгливо отдернул, а один его взгляд вполне мог прожечь в небесном коллеге дыру, если бы тот не владел даром бессмертия.

Бой барабанов усилился, а шум ликующей толпы, напротив, постепенно стихал. Близилось время подношений, когда отдельно взятый из народа представитель одаривал своего бога-покровителя тем, что произвел или вырастил.

Стройные ряды из пары десятков богов и богинь под последние строки Великой молитвы достигли подножья тронного возвышения. Мужчины и женщины в золотых одеждах вставали рядом с предназначенным им местом, ожидая последнего слова. Ровно с ним свое место занимал Анга, а следом и остальным позволялось наконец-то присесть и насладиться неописуемым зрелищем рукоплещущих жителей империи, каждый из которых верующий.

Когда прекрасный, справедливый и могущественный бог сидит прямо перед тобой, не верить в него крайне сложно.

2. Глава 1. Незнакомец с трубкой

…Рита! – визг подруги над моей головой заставил меня наконец-то распахнуть глаза и быстро заморгать из-за избытка яркого солнечного света в комнате. – Хорош дрыхнуть уже. У нас сафари через полчаса. Давай, манатки собирай и вниз.

– А? Э-э-э… – с величайшим трудом оторвала я голову от подушки.

Дверь номера на двоих в гостинице «Тамаринд» громко захлопнулась.

Просто Светка всегда была излишне пунктуальным человеком. Угораздило же меня отправиться в этот тур именно с ней. А учитывая жизненные обстоятельства, которые до сих пор не дают моим нервам покоя…

– Здрасте, – выползла я из кровати и подползла к зеркалу с полный рост. Окинула себя сонным взглядом снизу вверх, пригладила торчащую колом прядку, которая уже через секунду вернулась в исходное положение.

Рита. Турагент. Двадцать шесть лет. Третий размер. Не замужем. Детей нет. Не любительница выпить, но если пропустить один-два стаканчика, остановиться потом трудно. Всё еще надеется найти своего принца на белом коне, но уже начинает задумываться о бесполезности этих поисков. Группа крови – вторая положительная. Текущее настроение – положить на всё.

И когда я вспоминаю, по какой причине взяла отпуск за свой счет и отправилась покорять африканские дюны…

– Свет, я никогда, никогда, никогда не встречу его-о-о… – рыдала я, склонившись над очередной рюмкой. – Красивого, умного, богатого, доброго, щедрого и верного. Самого-самого! Я никогда не встречу его-о-о…

– Не слишком ли много требований? – Подруга попыталась подпереть щеку рукой, но локоть ее соскользнул со стеклянной поверхности стола. Вернувшись к первому шагу, и придерживая локоть рукой, она все-таки свершила задуманное.

– Нет, – яростно замотала головой и с чувством подняла указательный палец. – Я красивая? Красивая. Высшее образование есть, на благотворительность скидываюсь ежемесячно. Панды, все дела… коалы!

– Коалы… – кивком поддержала Светка.

– Насчет денег… счастье – оно ведь не в деньгах…

– Не в деньгах, – мотнула девушка головой.

– А верный – так это само собой. Какой смысл, если он под каждую юбку будет залезать? Но неужели… выигрышной комбинации нет? Чтобы бинго хоть раз? Чтобы счастливый билет? На улице, в маршрутке, в лифте… где угодно. Чтобы взглядами встретились, и я поняла… вон он! Мой идеальный…

– Поехали, Ритк. Полетели.

– Куда?

– Искать его.

– Куда? – тупо повторила я.

Изображение подруги передо мной кружилось, как в калейдоскопе, но я сосредоточенно прищурилась, чтобы сфокусироваться на нем.

– А куда пальцем ткнем на глобусе, там он и будет. Значит, судьба.

– Судьба, – согласилась я.

Еще некоторое время размышляла, где нам взять глобус в два часа ночи, а потом прикосновение щеки к прохладной поверхности стола и пустота.

– Ну, я готова, мой рыцарь, – крутанулась перед зеркалом, за двадцать минут умудрившись принять душ, уложить шухер на голове естественными волнами, сделать дневной макияж и переодеться в маечку и короткие шортики цвета хаки. – Приготовься и ты. Эх. Ну что за бред я несу…

Закатила глаза, накинула соломенную панамку и вышла из номера.

На сафари я смогу встретить только львов, носорогов, жирафов и прочую живность, которую вряд ли заинтересую как женщина. Ну и не надо!

– Гля, какой, – подкралась и толкнула меня плечом Светка, стоило выйти из дверей гостиницы.

Затем кивнула в сторону открытого внедорожника, в который усаживались пассажиры, записавшиеся в африканское приключение. Честно, никогда не думала, что когда-нибудь окажусь среди них. А ведь я подобные вещи продаю.

– Да, тачка неплохая, – согласилась я, хмыкнув. – Вот только… безопасно ли на такой по саванне рассекать?

– Да я не про тачку, – раздраженно прошипела подруга и даже глаза закатила. – Ты гля, какой мужик.

Из всех пассажиров внедорожника словам «гля, какой мужик» мог соответствовать лишь один из них. Рыжий, с высокими скулами и трехдневной щетиной в рубашке цвета пергамента, мечтательно подпиравший щеку рукой и устремивший свой взгляд в невидимую точку перед собой. Вероятно, младше меня года на два-три. Вариант-то неплохой, но всегда стоит приглядеться повнимательнее.

Прищурилась, плотно сжала губы и приступила к тщательному визуальному анализу.

Пункт номер раз: легкие круги под глазами; пункт номер два: идеально выглаженный воротник рубашки; пункт номер три: я стою в зоне его видимости уже дольше минуты, а он даже взглядом по мне не скользнул. И завершающий, контрольный пункт номер четыре: кольцо на безымянном пальце.

– Женат, – сухо вынесла я вердикт.

– Ты только из-за кольца, что ли? – захлопала Светка ресничками, как опахалами. – Так оно же на левом пальце. На нем обручальные не носят.

– На безымянном пальце левой руки обручальные кольца носят католики, – дополнила свой ответ. – Я слишком часто наступала на одни и те же грабли.

Внимательность эта выработалась у меня далеко не сразу. Не счесть, сколько раз я зажигалась, обжигалась, сгорала только из-за того, что позволила мужчине взять над собой контроль. Пустила его в свою жизнь, открыла сердце и раскинула руки навстречу…

Женат.

Ребенок от первого брака и истеричка-бывшая в придачу.

Брачный аферист.

Бабник.

Список можно продолжать до бесконечности, но до сих пор я искренне удивляюсь одному: почему тянет меня именно на таких? Возникает же искра. Момент, когда кажется, что сердца ваши бьются в унисон. И сердце никогда не билось в унисон с чьим-нибудь вроде доброго, порядочного, интеллигентного, неконфликтного мужчины. «Вот нравятся тебе с придурью, – сказала мне как-то мама, неспешно попивая чаёк. – Одно и то же твержу, но хоть ты тресни. Либо с темным прошлым, либо с темным настоящим, либо с беспросветным будущим».

Разумеется, была в ее словах доля правды. Мама же всё-таки. Воспитала. Хорошо меня знает. Но дело не только в этом. Иногда мне кажется, что лишь трудноразрешимая или вовсе неразрешимая проблема способна разогреть мои чувства. Яркие эмоции, крики, слезы, хлопанье дверьми, битье посуды… Это будоражит кровь, заставляет ее быстрее течь по венам, а любовь – крепнуть день изо дня. И чем ярче разгорается пламя моих чувств, тем быстрее они сгорают дотла. Краткое счастье – тоже счастье, но мне всегда хотелось чего-то большего.