Однако все сущности и различия могут быть однозначно описаны. Все, что относится к ним, либо касается отдельных объектов, либо видов. От первой субстанции не происходит никаких предикатов (поскольку о ней не говорят как о субъекте), тогда как вторичные сущности и виды действительно описываются в контексте отдельных объектов, род же может быть описан как по видам, так и по отдельным объектам; аналогично различия также описываются как по видам, так и по отдельным сущностям. Первые субстанции также принимают во внимание виды и роды, а виды рода (все, что говорится о предикате, также относится и к субъекту); подобным образом различия учитываются как в отношении видов, так и отдельных сущностей; однозначными являются те, у кого есть общее название и понятие. Таким образом, все однозначно описываются на основе сущностей и различий.
Тем не менее, любая субстанция, по всей видимости, что-то обозначает. В первую очередь, это безусловно и истинно, поскольку она действительно что-то значит; индивидуум и единица в числе – это то, что обозначается. Во вторых субстанциях это также, по-видимому, имеет смысл в зависимости от формы наименования, когда кто-то говорит «человек» или «животное»; однако это не совсем так, а означает некое качество (ведь не одно то, что является субъектом, как в случае с первой субстанцией, но о множественном числе говорят «человек» и «животное»); тем не менее, это не просто обозначает качество, как «белый» (поскольку «белый» означает лишь качество), а род и вид определяют качество относительно субстанции (они обозначают какую-то субстанцию). При этом род охватывает больше, чем вид: говоря «животное», мы подразумеваем больше, чем «человек».
В субстанциях также нет ничего, что могло бы быть им противоположным. Что может быть противоположным первой субстанции? Например, какому-то человеку; ведь ничто не является противоположным; но, в действительности, ничто не противоположно ни человеку, ни животному. Это, однако, относится не только к субстанции, но и ко многим другим категориям, например, к количеству; ведь двум кубитам ничто не противоположно, как и десяти или чему-то подобному, если кто-то не скажет, что много противоположно немногим или большое малому; однако у определенных объектов ничто не является противоположным ничему.
Тем не менее, кажется, что субстанция не воспринимает степень больше или меньше. Я говорю это не потому, что субстанция не может быть более субстанцией по сравнению с другой субстанцией (это утверждение сделано, потому что она существует), а потому что каждая субстанция не может называться больше или меньше в том, что она есть. Например, если субстанция – это человек, то он не может быть более или менее человеком, ни по отношению к самому себе, ни к другому. Один человек не является более человеком по сравнению с другим, так же как один белый не является более белым, чем другой, и один хороший не является более хорошим, чем другой. Субстанция не может быть определена в степени больше или меньше, как это происходит с цветом или температурой. Например, тело, будучи белым, может называться более белым сейчас, чем раньше, или более горячим и менее горячим; однако такая характеристика не применима к субстанции (ни человек не может называться более человеком сейчас, чем раньше, ни что-либо другое, что относится к субстанции). Поэтому субстанция не может воспринимать степень больше или меньше.
