Трущобы Петербурга - страница 20

– Знаю, но попробую совладать с этой… И совладаю!

– Посмотрим! С завтрашнего дня я ее захоровожу на целую неделю, и на плату денег не жалей. Надо удивить ее нашей щедростью.

– Ввиду предстоящих миллионов, не надо жалеть покуда грошей, – отозвался Григорий.

– Я все еще не могу понять, какую вы цель преследуете? – спросил Тимофей.

– А вот какую, – сказал Ланцов. – Главная наша цель – выжить из дома этого Ивана, который служит для нашего дела помехой. Для этого необходимо поселить между ним и его женой вражду и ревность.

– С риском получить себе от ревнивого мужа удар топором по башке.

– Ну, до этого у нас, пожалуй, и не дойдет. У меня есть на это свои комбинации. Подобные женщины, как эта красивая дворничиха, действительно очень неподатливы, для этого, чтобы овладеть ими, нужно большое искусство и масса терпения. Но зато, когда удастся завладеть ею, она почувствует всю вину перед мужем, будет избегать его и затем, чтобы заглушить перед ним свою совесть, начнет развратничать, пьянствовать, одним словом, превратится в настоящую свинью. Что касается до ее супруга, тут и говорить нечего! Тот тоже бросится в пьянство, и если его еще никто не сумеет поддержать вовремя, он погибнет совсем.

– И об этом заботится родной брат Ивана? – спросила Олимпиада.

– Да, – ответил Ланцов.

И ей вдруг стало искренне жаль бедную Марию и Ивана, для которых ожидалась такая страшная участь. Эта женщина, около трех лет прожившая среди этих извергов, не знавших, что такое сожаление к ближнему, ради своего кармана не имеющих ни к кому пощады, не была еще испорчена до мозга костей. В свое время, будучи замечательной красавицей, она вышла замуж за одного штаб-офицера, который вскоре и умер, оставив приличное состояние. Понятно, за молодой красавицей-вдовушкой явились и ухаживатели, понятно, что среди них были прекрасные люди, но были и такие, которые обращали внимание не столько на ее наружность и душевные качества, сколько на карман.

Один из последних сумел понравиться легкомысленной вдовушке. Ловкий, красивый, он успел покорить ее сердце вкрадчивыми речами, и она в него безумно влюбилась.

Но роман их длился недолго. Красавчик скоро обобрал свою возлюбленную до последней нитки, бросил ее и исчез неизвестно куда.

Олимпиада осталась совершенно без ничего, и впереди предстоял голод. Единственным достоянием ее осталась только красота, которою она и поспешила воспользоваться. А раз нашелся подобный ресурс, то больше и говорить нечего, потому что судьба у всех этих красавиц всегда одинакова, по одному шаблону.

Сперва блестящие выезды и маскарады, театры, кафешантаны, в обществе многочисленных поклонников, затем кутежи, попойки в разных вертепах, а после…

Да что после! Среди всех этих попоек стала быстро вянуть красота, поклонников стало все меньше, и затем совсем их не стало, в ворота Олимпиады Кравцовой постучалась ничем не покрытая бедность.

И вдруг жутко стало молодой женщине. Ей сразу стали донельзя противны все эти ночные оргии, когда ночи превращались в дни, а дни – в ночи, и вся эта окружающая пошлость и нравственная грязь.

Она вспомнила своего покойного мужа, с которым жилось ей хотя недолго, но зато так хорошо. В трезвые минуты она чувствовала в себе гнетущую тоску, которую она и заглушала в усиленном пьянстве…

Наконец, после того, когда и последние поклонники покинули увядшую красавицу, на нее обратил внимание некто Илья Ильич Кубарев, прокутившийся коммерсант, хотя не настолько, чтобы прогореть совсем, и потому решившийся снова поправиться. Но так как он был повсюду должен и другого кредита не имел, то поправить дела ему было невозможно, но он все-таки не унывал. Кубарев часто виделся во время своих кутежей с Кравцовой, которая в свою очередь мало обращала внимания на этого господина. Но пришло время, когда и любовные дела Олимпиады пошатнулись, и ей пришлось уже доедать все то, что она получала от мужчин за оказанное ею им внимание, чувствуя приближение ненастных дней.