Труженик Божий. Жизнеописание архимандрита Наума (Байбородина) - страница 2

В церковных богослужебных последованиях молитвенное упоминание апостолов и святителей обычно предшествует призыванию и поминовению святых мучеников и преподобных. Этим выражается та мысль, что их подвиг для Церкви стоит в некотором роде выше, чем даже страдания святых мучеников и бескровное мученичество преподобных монахов. Дело в том, что добродетели последних являются делом их личного совершенствования и личной святости, в то время как подвиги апостолов и святителей направлены на пользу всей Церкви, и, помимо забот о собственном духовном преуспеянии и совершенстве, на них лежит еще и служение благовестия, просвещающее светом Истины тысячи и тысячи погибающих душ. Конечно, это несколько общий подход, и в сознании верующих тот или иной святой обретает любовь и почитание вне зависимости от принадлежности к какому-либо чину.

Как написал в одном из своих стихотворений почивший схиигумен Лавры отец Виссарион (Великий-Остапенко), отец Наум в своей жизни «зря не тратил ни минутки». Он был всецело сосредоточен на труде в винограднике, к которому призвал его Господь среди «тягости дня и зноя» (см. Мф. 20, 12) советских лет, и этот труд, конечно же, заслужил не только вознаграждения в Царствии Небесном, но и нашей земной благодарности. Поэтому в этой книге хотелось бы рассказать и о непростом жизненном и духовном пути старца, и о его подвигах, трудах и добродетелях, которые старался он скрывать при жизни, – о чем всегда и повествуют жизнеописания подвижников Православия. Но важно поведать также и о тех апостольских по своему масштабу трудах, которые он нес на благо Русской Церкви и всего Православия.

Действительно, труды и деятельность отца Наума (мы дерзаем это утверждать) превышали обычные заботы монастырского духовника и просто хорошего монаха. Проведя бо́льшую часть жизни в стенах Троице-Сергиевой Лавры, он при этом сумел расширить свое пастырское попечение далеко за ее пределы. Границы этого попечения простирались, как ни смело это может звучать, на все Святое Православие и даже на тех, кто пока еще находится вне Церкви. Любовь ко Христу и искупленному Им человеку заставляла боголюбивую душу старца скорбеть и молиться за весь мир. Но, помимо этого преподобнического подвига, отец Наум еще и деятельно радел о благовестии Православия везде, где только представлялась такая возможность, хотя, как преданный сын Русской Церкви, он в первую очередь заботился о ее благе.

Живо интересуясь историей нашей Родины и стараясь понять замысел Божий о ней, Старец устремлял мысли и в будущее. Стараясь предостеречь своих духовных чад от возможных опасностей, которые всегда поджидают воинов Христовых в их невидимой брани, отец Наум неоднократно посылал к старцам и прозорливцам, которым Господь открывал грядущие судьбы мира. Сейчас, когда мы готовим эту книгу в печать, не один раз приходят к нам воспоминания об удивительной прозорливости Батюшки, соединенной с поразительным смирением. Господь открыл ему грядущие судьбы мира и нашей Родины в таких подробностях, что это не может не поражать. Однако, не желая обнаруживать перед окружающими бывшего ему откровения, он настойчиво посылал одного из своих духовных чад к какому-то старцу Афанасию. «Нужно найти старца Афанасия, – говорил отец Наум. – Он грек. Ему Господь открыл будущее».

К какому отцу Афанасию? Где его искать? Но мы знали, что Батюшка никогда ничего не говорит просто так. Поэтому сразу же начались поиски этого неведомого старца. Оказалось, что действительно в Греции живет отец Афанасий. Духовный сын Батюшки смог привезти с собой в Лавру странички, на которых была записана беседа этого старца на греческом языке. Получив эту рукопись, отец Наум был очень доволен – это и было то, ради чего он посылал в Грецию своего человека.