Честно говоря, находиться в племени, мне было не совсем приятно. Здешняя цивилизация не имела никаких представлений о личной гигиене и запах от них, был, мягко говоря, ужасающий. Патлатые мужчины, с засаленными, сбившимися в комки волосами, со столь же ужасными бородами, воняли всем, чем можно только представить. Здесь и запах пота, и запах засохшей крови, запах мочи, и ещё целый букет резких кислотно-кислых запашков. Женщины были чуть ухоженнее, но фиалками отнюдь не пахли. Единственный уход за своим телом, это обгрызание ногтей зубами.
С отведением нужды, племя тоже не утруждало себя, соблюдением каких бы то ни было социальных норм. Главное, делать это не на соплеменника.
В условиях жаркого лета, одежды у людей было минимум, узкие набедренные повязки из шкур животных, и какие-то простецкие украшения, из камушков или деревяшечек, причудливой формы. Мелкая ребятня, одежды на лето не имела совсем. Так и бегали, неумытые, босые и голозадые.
Пока возвращался к себе, решил, что раз местная эволюция в фазе первобытно-общинного строя, то и соседи мои, это община.
Так что, несколько женщин общины, по распоряжению Те, увязались вслед за мной. Не знаю, что именно велел делать им старейшина, но они, расположившись совсем недалеко от меня, пристально наблюдали за моими действиями, иногда повторяя увиденное, руками в воздухе.
Я вернулся к гарпии, где был мой основной склад со скарбом, положил пакет с рыбой на смастерённый мною стол из коротких досок, табуретом служила спиленная чурочка, размером как раз под пятую точку опоры. Начал готовиться к приготовлению завтрака. Кошка смиренно стерегла пакет.
Надо отдать должное этой животинке. Не смотря на то, что рысь, это всё-таки кошка, повадки её всё больше и больше напоминали собачьи. Она послушно выполняла некоторые команды. Тапки к дивану, конечно же не таскала, да и не было их у меня, а вот команду ко мне, рядом, нельзя, выполняла исправно. Иногда, по её собственному волеизъявлению, кошка сопровождала меня на охоте на кур. Скотинка сразу поняла, в чём смысл нашего похода, и обзаводилась трофеем раньше меня. Более того, она демонстрировала свою добычу, но делиться ею не желала, а при моей попытки отнять законное, рычала в мой адрес, кося глаза и демонстрируя когти. При этом, когда ходили на север, за яйцами, инстинкт охотника в ней не проявлялся, и птиц она не трогала, но кладку с яйцом, устроенную в траве, находила безошибочно. Сырые яйца кошке не нравились, а вот варёные, уплетала так, что аж кисточки на ушах ходили ходуном. Вообще, думал, что за неимением настоящей матери, из рыси толка не будет, и Старшая, воспитает из неё некое подобие своих отпрысков, но нет, чем взрослее становилось животное, тем больше проявлялись инстинкты хищника. Но козы, как и я, воспринимались Кошкой, как члены стаи.
Женщины, увидав погасший костёр, охая разбрелись по лесу в поисках веток. Принеся, каждая по внушительной охапке ветвей, они быстро организовали новый огонь, оперируя сухой травой и хвоей, высекая искру из каких-то камней. Каково же было их удивление, когда я взял несколько дров из поленницы, заготовленной заранее, благо, материала для дров было в избытке. Как-то у местных не было заведено, что некоторые вещи можно иметь про запас. Да и вообще, насколько я понял, община запасов не делала, живя, так сказать, одним днём.
Не меньший интерес у женщин вызвал процесс разделки рыбы. Уж очень их заинтересовала работа мультитулом, в котором, имелось небольшое лезвие. Выпотрошив и очистив от чешуи рыбу, сдобрив её солью, поставил сковороду на нагоревшие угли. Рыба зашкварчала на сковороде, покрываясь румяной корочкой, испуская соблазнительный аромат. В качестве приправы и зелени, на сковороду пошли перья лука слезуна, ну, по крайней мере, именно так я определил это растение, что обитало в заболоченной части окрестностей.
