Ссадив её с себя, так, что бы это не выглядело, будто я её отвергаю, развернул девчонку в сторону берега, придав ускорения толчком под пятую точку, а сам, нырнул на глубину, туда, где вода была холоднее.
Проплыв какое-то расстояние под водой, вынырнул, переводя дыхание, и направился в сторону камышей, искренне надеясь, что какое-то время, побуду в одиночестве и покое.
Мне повезло. Действительно, целый час меня никто не тревожил, и я даже успел покемарить, под трель какой-то далёкой птицы.
В реальность меня вернула Кошка, нагло протопавшая по моему животу.
Потом пришла Иола, с увесистым камнем и палкой, напоминающей колотушку.
– Ну, вот, ты уже с семейными разборками заявилась? – улыбнулся я.
Но нет, всё обошлось, а вместо разборок, меня попросили нарезать камыша, который Иола, умело колотила, пока тот не распушался до состояния отдельных, тонких волокон. Нити эти развешивались на прутик- рогатку, воткнутый в землю, а когда набирался пучок толщиной в руку, Иола перевязывала его, и принималась за новый. Таким образом, она наколотила три пучка нитей, длиною, примерно, в метр.
Потом вернулись охотники, и мы были приглашены в общину к ужину, и послушать рассказы, об удачном походе.
Охота действительно была удачной. В больших плетёных корзинах, мужчины общины принесли неплохое количество мяса. Их трофеями был олень, несколько диких свиней, а так же мелкие зверьки, типа белок и зайцев.
Интересно, по картинкам учебников, я помнил, первобытных, несущих добычу на палке, лежащей на плечах охотников. Но на деле, ничего подобного. Шкуры были сняты, туши разделаны на большие куски, проложенные между собой, какой-то пахучей травой. При этом запах был резкий и даже едкий, но, не неприятный. Думается, запах этой травы должен отпугивать насекомых, а может и хищников, идущих по следу крови. Кишки животных были выброшены или выпотрошены, а ливер, употреблён в пищу во время самого похода. Очень рациональный подход к делу.
Нам передали часть добычи, которую я потом отнёс в пещеру, и помогли донести прутья, приготовленные Иолой. Я выпросил себе побольше свинины, отказавшись от части оленя, уж очень меня интересовал свиной жир, который пущу на приготовление мыла, ну и вообще, свинина, она привычна и понятна, и в приготовлении, и в употреблении.
Как не пытался объяснить Те, что с удовольствием позволю племени хранить запасы мяса в пещере, он так ничего и не понял, и разговор пришлось отложить, до лучших времён.
Остаток вечера, я провёл лёжа у костра, наблюдая, как ловко распускает прутья Иола, и плетёт, весьма вместительную корзину.
Ночью, над головой, громыхнуло так, что задрожал корпус корабля.
Живность, что по обыкновению на ночёвку забиралась в кокпит, металась из стороны в сторону. Козы бились о стенки, Кошка жалась в угол. Иола что-то безустанно бормотала, сидя на коленях, и сложив руки на груди.
Эффект неожиданности, застал врасплох и меня, так как сонное сознание, из предшествующей тишины, отчётливо выхватило оглушительный щелчок электрического кнута, расколовшего пространство у самых верхушек деревьев. Протяжно свистя и шипя, наращивая мощь, разряд вышиб из черноты ночного неба, ослепительную вспышку, сопровождённую таким громом, что завибрировал не только метал, но и сама земля.
Не желая никого успокаивать, я поднялся на четвереньки, и плотно закрыл фонарь гарпии, поймав себя на мысли, что неплохо было бы соорудить навес над фонарём, как раз на такой случай. Снова улёгся, раздражённый бесполезной суетой вокруг, отвернулся к стене, стараясь таким образом защитить лицо от, попадания в него, копытцем, например. Пусть грохочет, сколько хочет, не страшны нам ни гром, ни молния. От последней, мы вообще защищены лучше, чем кто бы то ни было, на этой планете. Гарпия, как клетка Фарадея, внутри неё никакие молнии не страшны. И с этими мыслями я постарался снова уснуть, ожидая дождя. Люблю, когда дождь барабанит по крыше, особенно, по металлической.
