Тугие узлы отечественной истории. Помощник В.А.Крючкова рассказывает… - страница 13

Как известно, существовал вполне законный, конституционный орган под названием Совет Безопасности СССР, который разрабатывал рекомендации главе государства по реализации общесоюзной политики в области национальной обороны, национальных вопросов, государственной безопасности, темпов и масштабов экономических реформ, экономической и экологической безопасности, опасностей при преодолении стихийных бедствий и других чрезвычайных ситуаций, для обеспечения стабильности и правопорядка в советском обществе. Поэтому никакой нужды в организации какой-то особой «тайной вечери в Ореховой комнате» с участием А.И.Лукьянова и Ю.А.Прокофьева не было. Не стоит забывать, что к 26 марта 1991 года членами Совета Безопасности СССР – совещательного органа при Президенте ССССР М.С.Горбачеве – были назначены указами Презилента СССР и прошли процедуру согласования в Верховном Совете СССР Г.И.Янаев, В.С.Павлов, В.В.Бакатин, А.А.Бессмертных, В.А.Крючков, Е.М.Примаков, Б.К.Пуго и Д.Т.Язов.

На моей памяти через Секретараит КГБ СССР прошел один-единственный документ, исполненный на бланке «Член Совета Безопасности СССР», который ушел Президенту СССР на доклад за подписью В.А.Крючкова. Это было сопроводительное письмо к пакету документов КГБ СССР (два из них подготовила разведка, один – Аналитическое управление совместно с ВГУ и ТГУ, еще один подготовило «Управление «З»). К пакету указанных документов прилагался проект Указа Президента СССР, исполненный уже непосредственно на бланке Президента, то-есть полностью готовый к подписанию главой государства. Все это происходило как раз в феврале-марте 1991 года и касалось в основном вопросов дальнейшего развития общественно-политической ситуации в прибалтийских республиках. В этот же период в кадровое штатное расписание Секретариата КГБ СССР была введена новая должность помощника члена Совета Безопасности СССР В.А.Крючкова, на которую рассматривалась кандидатура старшего референта Презседателя КГБ СССР В.Л.Кондюрина.

На всем протяжении «послепутчевского периода» публикации о целях и задачах ГКЧП, движущих силах и источниках его создания, действиях отдельных причастных к «августовскому путчу» лиц шли непрерывным и все нарастающим потоком. Но все они (точнее – «главным образом») в основном были с изначально замутненным контекстом, наиболее полно отвечающим политическим реалиям сегодняшнего дня. Многократно повторяются фантазийные сюжеты об отказе «альфовцев» и «вымпеловцев» штурмовать Белый дом и о самых невероятных формах саботирования ими исполнения боевого приказа. Приводятся все новые детали триумфального перехода танковой роты Таманской дивизии под командованием майора Евдокимова и подразделений 106 воздушно-десантной дивизии генерал-майора Лебедя в прямое подчинение штабу обороны Белого дома, возглавляемого А.Руцким и К.Кобнцом. Повествуется также о том, что начальник ПГУ Л.В.Шебаршин якобы пригрозил командиру групп «Вымпел» Б.Бескову расстрелом из собственного табельного оружия в случае, если тот будет действовать без его прямого личного приказа. Рассказывается о невнятном поведении армейских и КГБ-ных чиновников в ти дни в Ленинграде, а также многое, многое другое. Относительно «Вымпела» (ОУЦ КГБ СССР) могу сказать только одно: боевой приказ на его задействование согласно Положению об этом подразделении мог отдать только лично Председатель КГБ СССР и никто иной! К этому могу также добавить, что в наибольшей мере утечка важной оперативной информации в те дни шла из среды сотрудников Управления КГБ по г.Москве и Московской области и Управления по защите конституционного строя (бывшее 5-е Управление КГБ СССР) – и это клинический факт, причем достаточно показательный и очень красноречивый.