Тугие узы - страница 12

– Ну я думала, что смогу, – оправдывалась я.

В медпункт вошли родители.

– Элиза, что произошло? – спросила мама нервно. – Дальше сможешь участвовать?

– У неё повреждено колено, – сказала врач. – Повредила ещё на разминке. Я сразу предупредила, что может быть разрыв мениска. Но она решила участвовать.

– Я собиралась продолжать, но даже наступить на ногу не могу, – сказала я извиняющимся тоном.

– Ей надо в больницу, там сделают МРТ, – сказал Андрей.

Мама подошла ближе.

– Ты точно не сможешь продолжить? – И не дожидаясь ответа, добавила: – Очень жаль.

Её голос был холодным, колким.

Отец вздохнул и проговорил, обращаясь к тренеру:

– Мы её отвезём. – Затем повернулся ко мне: – Ты будешь сейчас давать интервью? Там спортивный канал ждёт. Я сказал, что ты дашь комментарии.

– Да, – кивнула я, хотя мне хотелось просто сквозь землю провалиться.

Мне было стыдно смотреть родителям в глаза. В больницу после интервью мы ехали молча. Мама смотрела в одну точку, поджав губы. Папа то и дело вздыхал.

– Очень больно, – нарушила я молчание. В этот момент мне очень хотелось, чтобы меня пожалели.

– Как же ты так прыгнула, Элиза? И ведь именно перед соревнованием, – проговорил папа.

– Ну пап, всё бывает, – успокаивала я и его, и себя. – У многих знаменитых спортсменов были травмы.

– А ты что, знаменитая спортсменка? – возмущённо высказала мама.

– Нет пока, зато теперь многие меня запомнят по этой ситуации. Об этом обязательно упомянут в спортивных новостях, – сказала я.

– Нашла чем гордится, – фыркнула мама и отвернулась к окну.

Больше всего на свете мама хотела, чтоб я была лучше остальных во всём. Я старалась соответствовать, но выходило не всегда. Знаю, что она хотела как лучше.

В больнице подтвердили разрыв мениска, а потом последовали две неудачные операции, так как колено не восстанавливалось. Я жила в режиме постоянного стресса, не понимая, что дальше. Только спорт давал мне чувство постоянства и опоры.

Третья операция прошла успешно, но реабилитация была долгой. Я могла ходить, даже бегать, как и все, но никакого спорта, прыжков и нагрузок на колено. Спустя почти полтора года я слишком сильно отстала от других гимнасток. К тому же была угроза повторного разрыва мениска при любом неаккуратном движении. Я понимала, что побед мне теперь не видать. Родители, кажется, тоже потеряли интерес: медалей и грамот больше не будет.

Впервые за долгие годы я почувствовала свободу. Не нужно было соответствовать чужим ожиданиям. Это было одновременно страшно и вдохновляюще. Тогда я сказала себе, что теперь направлю внимание на что-то другое, буду жить не в таком жёстком режиме. Не будет соревнований – не будет разочарований.

Однако появились новые вызовы. Спокойная жизнь мне только снилась.

В ступоре я поднялся из подвала и рухнул на стул у кухонного стола. Сердце продолжало рваться из груди, голова разрывалась от вопросов и путаных мыслей. Не в силах справится с этим, я вышел на улицу.

Холодный осенний воздух слегка привёл меня в чувство. Я должен был радоваться достижению цели, но полноценное чувство удовлетворения не приходило. За забором послышался громкий голос: кто-то шёл мимо и говорил по телефону. На секунду я застыл, вслушиваясь, как преступник, который боится, что его обнаружат. Когда голос стих, я снова остался наедине со своими мыслями.

Я добился своего, связал её, получил над ней контроль. Но это не дало мне того чувства удовлетворения, которого я ждал. Она должна была страдать, умолять, ненавидеть. Но нет. Она не страдала. Наоборот, она, кажется, получала удовольствие. Получается, я опять проиграл, поэтому и не ощущал победы.