Человек с фиолетовыми глазами любил свою работу и гордился ею. Сама жизнь здесь уподоблялась работе, не слишком трудной, но обязательной. Ему нравилось чувствовать себя причастным к чьему-то грандиозному замыслу, чувствовать себя особенным, даже избранным, незаменимым.
Перед человеком с фиолетовыми глазами возник длинный коридор. Стены сплошь из стекла преломляли лунный свет, делая его невероятно ярким. Единственное открытое место в замке, не считая окон, снаружи было убрано чугунной решеткой в старинных вензелях. За этими вензелями всегда виднелась лунная ночь. Мост, разделяющий две части замка, имел высокий купол. До него не дотягивались даже старинные вензеля, оставляя пространство свободным.
Нигде больше человек с фиолетовыми глазами не ощущал столь величественного спокойствия. Под этим открытым небу куполом он мог простоять века. Даже в распахнутых окнах, что то и дело звали его к себе, не было такого прекрасного неба. Неба, которое знало все и наверняка, давно уже не задаваясь вопросами.
Но простаивать века человек с фиолетовыми глазами, к сожалению, не мог: у него перед замком были обязательства, которые не давали слишком много свободного времени, а то малое, что он был вправе потратить, оказывалось ничтожным. Потому человек с фиолетовыми глазами, каждый раз проходя по стеклянному мосту, замедлял шаг, черпая свое наслаждение украдкой.
И все равно время в замке это замечало и начинало торопиться. Он часто ловил себя на мысли, что время торопится только у него одного: другие всегда везде успевали, легко справляясь с возложенными на них обязанностями. Но, вероятно – эта мысль тоже его посещала часто – время в замке начинало торопиться только тогда, когда его начинали ценить. С каждым новым днем прибывшие в замок ценили время все меньше. С каждым новым днем их переставали занимать привычные вещи. Постепенно они и вовсе утрачивали интерес ко всему, что их окружало прежде.
Длинный коридор остался позади. Человек с фиолетовыми глазами остановился: перед ним была стена. Он постучал по ней, и в стене открылась дверь.
За дверью оказался ярко освещенный зал с высоким потолком. Радужно поблескивая, свисали с него большие люстры. Дожив до своих почти тридцати там, в жизни, человек с фиолетовыми глазами так и не обзавелся собственным жильем, перемещаясь по временным квартирам, связанным с такими же временными отношениями. Здесь в его распоряжении был целый мир: он даже не знал счета комнатам, которыми владел.
– Наконец-то! – Дворецкий, по виду немногим старше хозяина, держался чересчур фамильярно, то и дело забывая соблюдать субординацию. – Вы поздно, – с легкой развязностью прокомментировал он, снимая с вошедшего пиджак.
– Да. Поздно. – У человека с фиолетовыми глазами больше не было ограничений в одежде, он мог носить все, что ему заблагорассудится.
– Приготовить ванну?
– Да, пожалуй.
– Вас ожидает чай, и… – Дворецкий игриво подмигнул узким глазом. Он был уроженцем одной из тех южных стран, где жизнь, согретая солнцем, кажется проще и веселее, чем на севере.
– Что еще?
– К вам приходила Ида.
– Надеюсь, ушла? – В голосе звучала усталость – и только.
– Само собой! – Дворецкий опять подмигнул, но на этот раз без игривости: мол, все уладил, не извольте беспокоиться.
Человек с фиолетовыми глазами одобрительно кивнул и, скинув обувь, босыми ногами прошел в гостиную.
С утра это была другая гостиная, из другого века. Новая, в стиле рококо, горела роскошью убранства и, казалось, сама уставала от нее. Вычурная мебель с витиеватыми инкрустациями и шелковые коралловые обои. Человек с фиолетовыми глазами кое-как отыскал среди золота и лепнины маленький столик на тонких гнутых ножках с приготовленным чаем. Сел на приставленный к нему пуфик и задумался.
