Тульские олимпийцы. От Хельсинки до Рио - страница 15

Гришину выпало открывать турнир в первом забеге вместе с британцем Джоном Кроншеем. Позже Евгений заявил, что недоволен тем, как пробежал – слишком уж скованными были его движения. Но, несмотря на это, он вновь финишировал с результатом 40,2 и привёз британцу 2,7 секунды преимущества.

– Мне повезло, что стартовал первым, ориентироваться мог только на мировой рекорд. Бить его во что бы то ни стало! – такую ставил цель. Только новый рекорд мог стать гарантией победы, – рассказывал Гришин. – Я смотрел на своих соперников и говорил себе: «Всё отлично. Пробежишь – и нечего волноваться. Важно ошеломить конкурентов – пусть они гадают, волнуются, сопоставляют. Им ведь ещё стартовать… А ты переодевайся в цивильный костюм и жди награды…

В следующих забегах результат Гришина не превзошёл никто. Ближе остальных к нему оказался другой советский спринтер Рафаэль Грач, но и он отстал на шесть десятых. Бронза досталась шведу Альву Гьествангу (41,0). Победа Евгения примечательна ещё и тем, что с 1924 до 1952 год никто на Олимпиадах не достигал мирового рекорда в коньках – и Гришин эту традицию прекратил. А кроме того, Евгений стал первым отечественным олимпийским чемпионом в коньках.

Евгений Гришин – олимпийский чемпион и рекордсмен на 500-метровке. Вместе с серебряным и бронзовым призёрами Рафаэлем Грачом и Альвом Гьествангом © Из книги Е. Гришина «Годы триумфальных побед»

Уже на следующий день, 30 января, были назначены соревнования на дистанции 1500 метров. И вновь первый забег принёс рекорд – на этот раз, правда, только олимпийский: финн Тойво Салонен пробежал дистанцию за 2 минуты 9,4 секунды. Результат продержался недолго: Гришин, стартовав в 11-й паре, побил и олимпийское достижение Салонена, и мировой рекорд, который 20 января обновил товарищ по команде Юрий Михайлов. Но Михайлов, стартовав в 12-й паре, остановил секундомер на той же отметке – 2 минуты 8,6 секунды. На высшую ступень пьедестала поднялись оба советских конькобежца, а Салонен довольствовался бронзой.

«Ждём на родине. Туляки», – такую телеграмму получил Гришин после того, как получил четыре золотых медали – две олимпийских и две от Международного союза конькобежцев за мировые рекорды.

До 1956 года Олимпиады ни разу не проводили в Южном полушарии, да и после – только дважды, в 2000-м в Сиднее и в 2016-м в Рио-де-Жанейро. Известная шутка о том, что в Австралии люди ходят вверх ногами, шутка лишь отчасти. Во всяком случае, когда в Северном полушарии зима – в Южном лето, и наоборот. Поэтому такими необычными были сроки проведения Олимпиады в Мельбурне, стартовавшей 22 ноября, за восемь дней до конца австралийской весны.

Из Советского Союза на Зелёный континент наших спортсменов отправляли партиями. Перед отъездом приглашали в ЦК комсомола, напутствовали. А затем начинался долгий путь. Тульский участник Олимпиады, велосипедист Эдуард Гусев рассказывал, что партия, в которую попал он, летела на правительственном Ту-104 по маршруту Москва – Ташкент – Дели – Рангун (столица Бирмы, сейчас государство называется Мьянма, а город Янгон).

– Запомнилось, что в Бирме было очень влажно – ночью простыни и подушки приходилось буквально выжимать, – рассказывал Гусев. – Потом был Сингапур, Дарвин и, наконец, Мельбурн. В столицу Олимпиады мы прибыли уже когда темнело – и увидели зарево огней над городом. В Союзе такой иллюминации тогда не было, и зрелище, конечно, поразило. А ещё удивило то, что нас встречали очень много русских. «Есть кто из Уфы? А из Рязани?» – слышали мы в аэропорту. Кстати, русские эмигранты относились к нам очень хорошо, вручали какие-то маленькие подарки, открытки. И никто нам не запрещал с ними общаться. Когда жили в олимпийской деревне, из штаба команды звонили: «К вам гости». Вот мы и сопровождали бывших соотечественников, беседовали с ними. Одна семья, которая к нам ходила, была очень интересная: он работал грузчиком в порту, она занималась редактурой. Глава семьи был настроен просоветски, выписывал целую тележку наших газет и журналов, собирался вернуться в СССР и осваивать целину. Вообще не только русские, но и австралийцы к нам были настроены очень дружелюбно – когда мы ехали по городу или гуляли, со всех сторон улыбались, приветствовали, посылали воздушные поцелуи.