Туман над Токио - страница 23

Мне было тревожно. Но надежда, сама страдающая звёздной болезнью, шептала: «Всё будет окей».

Кажется, день выдался солнечным. Окна моего номера выходили на стену высотного здания, стоявшего почти впритык к отелю. Так что все краски неба и солнечные лучи были замурованы в бетон. Но дождь кончился.

Я встала в пять утра, чтобы «раскачаться», посмотреть новости CNN и привести себя в порядок. Затем мне предстоял долгий путь на окраину Токио, в репетиционный зал. Впервые одна, без группы поддержки, я готовилась разгадать чайнворд токийского метро и не пасть на перроне в неравном бою с иероглифами, обозначавшими стыковки линий, направлений и названия станций. У меня учащалось дыхание, когда я думала, что не успею подняться из подземки на белый свет без пятнадцати девять.

Покинув отель, я удостоверилась, что день и вправду солнечный. До метро было двенадцать минут ходьбы. Я, как водолаз перед погружением в бездну, дышала полной грудью. На узкой улочке, ведущей к скверу с видом на Токийскую башню, владычество гостиничного кондиционера завершалось триумфом O_>2.

В сквере кристальные капли росы на листьях азалий покачивались, а солнце заливало золотом мрачные костюмы служащих, спешащих каждый к своему бизнесу. Слышались трели соловья, а когда он замолкал, то кукушка на свой манер куковала соло о неумолимости времени.

Я почтительно разглядывала Токийскую башню, копию Эйфелевой, только всю в красном. Жаль, что было много прохожих. А то я бы крикнула ей: «Congratulations! Вы с госпожой Эйфель – на удивление сладкая парочка!» С участившимся дыханием спустилась в метро. На перроне ждал поезда Марк. Не своя от радости я бросилась к нему с объятиями и тут же сделала признание в панической боязни токийской подземки. «Ну, что-то вроде клаустрофобии», – пояснила я Марку, который не понимал причины моих страхов. Сам-то он был стреляным воробьём в сложных подземках Осаки, Хиросимы, Нагоя, и на мякине токийского метро его уже было не провести.

За час езды я многое узнала о личной жизни американца. Ему было под шестьдесят. «А выглядите вы, как Ричард Гир!» – сделала я ему искренний комплимент. Таким образом, мы сблизились ещё больше, и я даже осмелилась назвать его «honey»[21], поскольку он являлся моим новоиспечённым супругом по сцене. Ему очень понравилось, как я его назвала, и он признался, что ищет девушку для совместной жизни и мечтает о рождении дочки. И как-то таинственно глянул мне в глаза. А я без промедления стала разглядывать серый пол вагона, боясь выдать взглядом свои глубокие сомнения в данном начинании.

На окраине Токио, выходя из метро, мы с Марком категорически разошлись во мнениях, в какую сторону идти к зданию с репетиционной сценой – направо по улице, или налево. Я настаивала повернуть налево, и мы долго плутали по улочкам с жилыми комплексами и частным сектором. Было без десяти девять. Мы заблудились. Марк уже выходил из себя, потому что опоздание на репетицию приравнивалось к краху актёрской карьеры. А он, по моим наблюдениям, тоже метил в дамки… нет… в ферзи.

Нарушая утреннюю тишину спального района Токио и пугая стуком каблуков благовоспитанных прохожих, теперь мы бежали в правую сторону от станции метро. Зазвонил мой мобильный. Накамура-сан заботливо поинтересовался, не забыла ли я о репетиции.

– Нет, не забыла, – лепетала я, задыхаясь от утреннего марафона. – Мы с Марком заблудились. Но уже почти у входа.