Ночью неожиданно выпал снег, и теперь он лежал тонким, ровным слоем на газонах сквера, клочками ваты на поредевшей листве деревьев и кустов, ослепляя глаза своей необычайной белизной. Первый снег был удивительно прекрасен, что безвозвратно забывалось на протяжении длинной зимы.
Я уселась на скамейку, смахнув с неё снег. Славик сел рядом, почти вплотную ко мне. Как это ни странно, но нам с ним почти не о чём было разговаривать. Где-нибудь в другой ситуации мы бы, наверно, нашли массу тем для разговора – ни он, ни я в интересах не были ограничены. Но сейчас разговор не клеился. Славик то и дело черпал рукой снег, потом мял его, пока не начинала течь вода, и он не превращался в маленький твёрдый шарик, а затем выбрасывал. Наконец, наигравшись, он как-то неловко, неожиданно меня обнял и прижал к себе. Так мы сидели некоторое время. По дорожке мимо нас проходили люди, мы были для них обычной парочкой, одной из тех, на которые никто не обращает внимания.
«Алик, всё было бы иначе, если бы вместо него был ты», – подумала я, решив всему этому недоразумению положить конец.
– Славка, ты хороший парень, – сказала я, – но мне нравится другой.
Его как-то передёрнуло, и он тут же отпустил свою руку. Искоса взглянул на меня растерянными глазами.
– Кто, этот истукан? Да чего вы все в нём нашли? Даже Ренатка – и та туда же.
– При чём тут Рената?
– Она тоже по нему давно сохнет.
– Разве? Она мне этого не говорила, – удивилась я.
– Она тебе и не скажет. Но я-то об этом знаю. Смотри-ка! – воскликнул вдруг Славик, мотнув головой в направлении, где начинался сквер. – А вот и он собственной персоной, идёт сюда. Просто поразительно! Как он узнал, что мы здесь? Ну ладно, Янка, оставляю вас наедине, а сам удаляюсь.
Славик так быстро вскочил на ноги, как если бы ему грозила опасность. И когда Альберт приблизился ко мне, его уже и след простыл.
– Ну, что мне с тобой делать? – со вздохом спросил он. – Пошли.
– Алик, и всё-таки объясни мне, я не понимаю… – проговорила я, так и не сумев до сих пор привыкнуть к его штучкам.
– Просто я проходил мимо и решил заглянуть сюда, посмотреть, не сидишь ли ты с ним здесь, на этой самой скамейке.
– Не обманывай, всё было совсем не так, – горячо возразила я. – Ты появился здесь почти сразу после того, как я подумала о тебе.
– Но ты постоянно думаешь обо мне. Разве не так?
– Послушай, – сказала я, – неужели мои мысли какие-то особенные, что доходят до тебя на расстоянии? Или мысли других людей ты тоже умеешь читать?
– Мысли других мне не интересны, – холодно ответил он.
Мы медленно шли по аллее сквера. Снег на дорожке подтаивал. Возможно, уже завтра от него не останется и следа. Не останется следа от всей этой хрупкой красоты, что окружала нас. И нас с Альбертом здесь больше не будет.
Неожиданно Альберт резко остановился.
Не знаю, откуда взялись эти двое высоких парней, но они обступили его внезапно – один встал спереди него, а другой сзади. Тот, что стоял напротив, смотрел на Альберта смеющимися зелёными глазами.
– Ну, привет, братишка, – сказал он. Его мягкий голос звучал вполне дружелюбно, хоть в нём и слышалась явная издёвка. – Ты сегодня один, без охраны?
– К чему такая предосторожность? – холодно сказал Альберт. – Я не собираюсь от вас убегать. Вы же видите, что я с девушкой.
– Со своей девушкой? – насмешливо переспросил парень. – Ну-ну…
Я стояла, молча наблюдая за сценой, разворачивавшейся у меня на глазах, и ничего не понимала. Мне всё это не очень-то нравилась. Кто эти парни и чего они хотят от Альберта? Но, как ни странно, отторжения я к ним не чувствовала, и даже смотрела на них с интересом. Оба они были очень хороши собой, с такими же светлыми, как у Альберта, волосами. Словно бы во всех текла одна кровь, у всех троих была одна порода.
