В голове возникает образ Энни, девушки, которую всю жизнь я считала сестрой. Как же мы с ней спорили!.. Как ругались!.. Разве не чудо, что само Провидение подкидывает мне шанс учесть старые ошибки в новом амплуа?
3. Глава 2
Кокки удается вытащить из склепа только за полночь. Поскольку экспериментом стала моя сущность, время пролетело быстро. Мы выяснили, что в зависимости от концентрации его энергии я либо более материальна, либо менее. Например, под самую полночь я просто проплывала мимо камня, на котором сидела большую часть вечера.
— Ладно, домой действительно пора, — нехотя соглашается парень, у которого уже глаза в кучку от экспериментов, а черные волосы ещё хлеще торчат в разные стороны. Во всем виновата его привычка хвататься за голову во время неудачи.
— Наконец-то! — радостно восклицаю и плыву-иду к двери. Мы остались одни, даже Макс сдался и ушел час назад.
Оказавшись на улице, я с радостью понимаю, что хоть кладбище не изменилось. Оно такое же мрачное, как и раньше, одинокие надгробия все так же безлики. Хотя, присмотревшись зачем-то к одному из них (Кокки ещё возится в склепе), я вдруг вижу тонкую едва заметную материю во вполне себе человеческой форме. Подхожу ближе и действительно — хрупкая девушка расчесывает пальцами длинные волосы. Ладно. Она не замечает меня, я прохожу мимо.
Иду к кучкующимся, скрытым от глаз ветками ивы, надгробиям, и тут до моего слуха доносятся голоса.
— Любопытно, что у этого чудика что-то получилось, — замечает один из голосов, хриплый, скрипучий, словно его владелец или владелица полжизни не вынимали сигары изо рта.
— А я в него верил! — отвечает второй, бодрый, активный, звонкий.
— Я ж только не понимаю, чего они за эту девицу так бьются. Чем она других лучше? — вставляет третий, высокий и мелодичный. Женский. Уверена, его владелица прекрасно пела раньше.
— Любит он ее потому что, глупая, — смеётся четвертый голос, кажущийся мне знакомым.
Неужели речь обо мне? Похоже, что да. Иду вперёд смело.
— Чудесный вечерок, чудесная погода… — блаженно произносит второй голос и резко замолкает, когда я появляюсь в поле зрения.
Картину вижу престранную. На трёх надгробиях восседают три крупные человеческие фигуры: две дамы в старинных платьях и низкий мужичок с заострённой бородкой и квадратными очками на картошкообразном носу.
— Простите? — Очки, как по команде, съезжают чуть ниже, чтобы мужичок мог одарить меня властным взглядом, совсем не вяжущимся с его простоватой внешностью.
— Простым смертным запрещен вход сюда, — комментирует хриплоголосая.
— Все же у нас есть страж, пусть защитит нас от вторженцев, — нараспев произносит певичка, а в голове сразу и прозвище родилось: Соловушка.
— Кто страж? Я? — раздается четвертый голос. Я все никак не могу разглядеть его обладателя в полумраке. Впрочем, он вскоре сам появляется. Маленький голубой человечек в атласной одежке. Джинн.
— Ты, ты! — вторит троица призраков. Соловушка даже подталкивает смущенного джинна магическим потоком. — Выпроводи ее. Вроде ж всех уже построили, эта-то откуда взялась? — добавляет она тише.
— Ой, я знаю, кто она! — радостно восклицает джинн. — Узнал!
— Ну и? — выгибает боль хриплоголосая.
— Это же Кайли. Та самая, — заговорщицки шепчет джинн.
Троица изумленно охает и, позабыв все приличия, вскакивает с места и приближается ко мне. Три дымки окружают меня и принимаются рассматривать, как как-то экспонат, громко приговаривая:
