Его голубые глаза задумчиво взирали на мир, а светлая кудрявая копна волос дыбом стояла на макушке. Медиум был человеком средних лет. Жена выглядела моложе, на ее лице застыло выражение недовольства, обычное для измученных бытом домашних хозяек, но взгляд проницательных глаз мгновенно теплел и преображался, стоило ей только посмотреть на обожаемого супруга. Она должна была по ходу дела вносить нужные пояснения и следить за состоянием мужа, когда он впадал в транс.
– Садитесь, пожалуйста, – пригласил медиум. – Хорошо, если мужчины и женщины будут сидеть вместе. Не кладите ногу на ногу, это мешает циркуляции. Если материализация удастся, прошу не прикасаться к оболочке – вы можете навредить мне.
«Ищейки» из университета переглянулись. Их недоверчивые взгляды не ускользнули от Мейли.
– Такое бывает, – пояснил он. – Я сам присутствовал при двух случаях сильных кровотечений у медиумов.
– А что является причиной? – поинтересовался Мелоун.
– При материализации используется эктоплазма медиума. Поэтому неосторожное обращение бьет по нему. Если повреждается кожа, у медиума будет синяк. Если слизистая – кровотечение.
– А если ничего нет, то ничего и не будет, – сказал, усмехнувшись, университетский соглядатай.
– Постараюсь вкратце объяснить вам, что здесь произойдет, – сказала миссис Огилви, когда все расселись. – Мистер Линден не будет уединятся в кабинке, а останется снаружи, благо хорошо переносит красный свет, так что вы сможете воочию удостовериться, что во время сеанса он не поднимется со своего стула. Миссис Линден, находясь по другую сторону кабинки, будет следить за течением событий. А теперь можете осмотреть кабинку. Кроме того, попрошу кого-нибудь из присутствующих запереть дверь, а ключ оставить у себя.
Кабинка представляла из себя что-то вроде сооруженной из портьер палатки; стояла она на плотном деревянном настиле. Университетские сотрудники обшарили все вокруг, всюду совали свой нос и даже попрыгали на досках. Однако ничего подозрительного не обнаружили.
– А зачем нужна кабинка? – шепотом спросил Мелоун у Мейли.
– Служит резервуаром для эктоплазмы – испаряясь с тела медиума, она конденсируется в ней. Иначе рассеялась бы по всей комнате.
– А может, и не только для этого, – ехидно заметил один из «университетских», услышав их краем уха.
– И такое мнение есть, – философски отозвался Мейли. – Поэтому я всегда одобряю проверки и наблюдения. Но сейчас, когда медиум находится снаружи, это обвинение бездоказательно.
На том и сошлись.
Медиум сидел по одну сторону «палатки», его жена – по другую. Свет выключили, оставив только одну крошечную лампочку красного цвета, позволявшую различать лишь контуры предметов. По мере того, как глаза привыкали к темноте, стали проступать и детали.
– Вначале немного ясновидения, – объявила миссис Линден.
Ее поза – руки на коленях и уверенная осанка посвященной – заставили Энид улыбнуться и вспомнить миссис Джарли с ее восковыми фигурками.
Линден, пока еще не входя в транс, начал вещать. Получалось это у него не очень хорошо. Возможно, мешала разношерстность собрания – слишком много разнонаправленных волевых импульсов сконцентрировалось в относительно небольшом пространстве. Именно так объяснил это сам Линден, давший несколько никем не узнанных «портретов». Но Мелоуна больше шокировало другое. Он видел, как активно подсказывали медиуму гости. Конечно, вины Линдена здесь не было, но подсказки портили впечатление.
