– Хафиз, Хафиз… А, припоминаю…
Прежде чем приступить к операции по смещению президента, предусмотрительный председатель Комитета Национальной Безопасности создал целую сеть осведомителей во дворце. Все они, от первого главы администрации до последней уборщицы, исправно информировали Шухарбаева о каждом шаге президента. Нынешнего президента. Которому осталось править страной совсем недолго.
– Что у тебя? – тихо спросил Шухарбаев, кашлянув в кулак.
– Завтра рано утром московским рейсом прибывает какая-то большая шишка из Антитеррористического Центра, – заговорил Хафиз. – Бабуин возлагает на него большие надежды. Послал Багилу встречать этого типа. Она вызвала меня на пять часов утра.
– Та-ак, – протянул Шухарбаев.
Багила Жунзакова служила в Службе охраны президента. Шутили, что она умеет все, что должен уметь настоящий мужчина, и даже больше, потому что помимо прочего владеет различными женскими хитростями, а также прелестями, которыми Аллах не наградил сильный пол. Шухарбаев несколько раз сталкивался с Багилой в «Белой ставке», и, надо признаться, она произвела на него сильное, почти неизгладимое впечатление. Прекрасно сложенная, очень красивая, с умными глазами под идеально ровной челкой. Холодное, непроницаемое лицо Багилы казалось неживым, но тем заманчивее было представлять себе это лицо, искаженное пароксизмом страсти. Ее оперативная кличка была Багира. Был бы Шухарбаев, он бы занялся этой пантерой.
– Это все, – сказал Хафиз, не дождавшись реакции на свое сообщение.
– Нет, не все. – Шухарбаев закашлялся. – Зачем присылают человека из Москвы?
– Я не понял, Нуртай Шухарбаевич.
– У тебя мозгов нет?
– Мозги есть, – похвастался Хафиз. – Но, когда я вез Бабуина и Багилу, они от меня отгородились. Я успел услышать только про какую-то кровь шайтана…
– Сатаны? – уточнил Шухарбаев, давясь кашлем.
– Да, да, вы совершенно правы.
– Я всегда совершенно прав, кхе-кхе.
Горло сушило, очень хотелось пить, но приходилось терпеть. Шухарбаев уже понял, о чем идет речь. Султанбаев и его цепная пантера не зря секретничали в салоне бронированного лимузина, подняв стекло, отгораживающее их от шофера. Приезд сотрудника Антитеррористического Центра означал, что президент намерен бороться за свое кресло. Значит, началась контроперация. Что ж, без борьбы не бывает истинного удовольствия от победы.
– Когда у тебя день рождения, мой мальчик? – ласково поинтересовался Шухарбаев.
– Первого декабря, – ответил Хафиз.
– Я подарю тебе «Мерседес». Хочешь новый «Мерседес»? Черный, блестящий…
– О, господин!
– Ты его получишь, – пообещал Шухарбаев, полоща горло остывшим чаем.
– Но что я должен буду делать?
Было слышно, что Хафиз вне себя от радости. Шухарбаев улыбнулся.
– Ничего, – сказал он. – Вернее, выполняй все, что тебе прикажут на службе.
– И все?
– Пока все.
– Даже не знаю, как вас благодарить, Нуртай Шухарбаевич!
– Тогда не благодари. – Шухарбаев поднес пламя свечи к трубке.
– Как можно, что вы! Огромное вам спасибо.
– Не за что, мой мальчик.
Отключив телефон, Шухарбаев хрипло засмеялся, срываясь на кашель. Гашиш попался веселый, бодрящий.
– Не за что, – повторял он, пуская дым изо рта, – не за что.
Это-то и было самое смешное. Потому что бедняге Хафизу действительно было не за что благодарить своего негласного шефа. Чтобы дожить до следующего дня рождения, ему пришлось бы очень и очень постараться.
