Туннельный мир - страница 17

– Посмотри, – настаивал Давид.

Я высунула одни глаза из-под одеяла, тут же резко подскочила:

– Ты где это взял?

– Настоящие мужчины никогда не выдают своих тайн. – Давид подмигнул мне, лукаво улыбаясь.

Принес Давид булочку с макитором и сыром. Причем огромную, свежую с хрустящей корочкой. Еще было фиолетовое яблоко, целая чашка напитка из плодов шархимаша и огромное одеяло. Хотелось петь от радости! Я набросилась на еду. Как же вкусно! Такое блаженство, казалось, что вкуснее этой булки я отродясь ничего не ела! Глаза сами закрывались от удовольствия. Я была так счастлива, как ребенок, который получил долгожданный подарок.

– Рада! Встань, пожалуйста, – попросил Давид. Я отхлебнула глоток напитка, откусила булочку и спросила:

– Зашем? – оторваться от еды было сложно.

– Так нужно, – я встала, Давид завернул меня в теплое одеяло, сел на мои полкушетки, и усадил меня на руки. Я начала сопротивляться, – Рада! Перестань, тебе нужно согреться, а так будет быстрее.

Я сдалась, ну а действительно, что плохого в том, что я просто посижу у него на руках, ведь Давид ничего такого не делает, а от него действительно намного теплее. Я тихонько пила напиток, булочка уже закончилась. Яблоко решила оставить на утро.

В объятиях Давида я согревалась и расслаблялась, незаметно для себя моя голова склонилась Давиду на грудь и я начала клевать носом.

– Я тебе принес очень теплое и волшебное одеяло, – тихонько и чуть подразнивая прошептал Давид.

Сон, как рукой сняло, я уставилась на Давида во все глаза:

– Откуда?

– Настоящие мужчины… – начал Давид.

– Ясно-ясно: «Никогда не выдают своих тайн», – пробасила я за Давида, и подумала: «Наверное, с собой взял», – Давид, я очень благодарна за одеяло, но говорить, что ты настоящий мужчина в семнадцать лет…

– Рада, мне не семнадцать

– А сколько? – удивилась я.

– Двадцать четыре.

– ОГО! И как же так получается? Ты же еще в школе учишься?

– Понимаешь, моя история немного печальна. Я родился еще тогда, когда магия была заперта в Мурании. Мой отец – колдун, а мама – фега. Я ее совсем не помню, она умерла почти сразу после моего рождения, сказались тяжелые условия жизни.

Отец тяжело работал кожевенником, чтобы хоть как-то прокормить нас. В тот славный день, когда Муранию освободили и маги вздохнули с облегчением, спасибо твоему отцу, папа собрал наши нехитрые пожитки, сказав, что больше ни дня не останется в этом аду.

Мы отправились на север в княжество Вастор. Там была родина моей мамы и ее наследство – дом от родителей. Мы ехали с такими надеждами и мечтами, которым не суждено было сбыться. Слишком много времени прошло, дом был продан другим людям. Наши документы аннулированы. Нам пришлось снимать маленькую комнатку в подвале у местного богача. Денег катастрофически не хватало. Отец устроился на работу. Запрета на магию уже не было и его взяли помощником следователя по магическим делам городской стражи. Работа не высоко оплачиваемая, а свободного времени не оставалось. Выезды на места преступлений, бесконечные отчеты, совещания.

Отец отдал меня в школу, потому что хотел, чтобы у меня было достойное образование. Мы жили не хуже и не лучше других. И все было хорошо, но, наверное, злой рок преследует нашу семью.

Прошло совсем немного времени, и началась война между княжеством Вастор и княжеством Артокас. Два, правящих князя не могли поделить участок на границе в горах. А именно здесь находился наш городишко Сатирой. Семь лет, семь очень долгих лет не утихали стычки. Приходила, то одна власть, то другая. Отец хотел уехать, но его не отпускали, потому что специалистов магов его уровня больше не было. Ему приходилось работать сутками на пролет. А городишко пустел, закрывались лавки, магазины, последней закрылась школа. На улицу было страшно выходить, не от того, что там были солдаты, а совсем наоборот – никого не было. Ни единой живой души, складывалось ощущение, что город вымер. Чуть позже начались перебои с поставками. Те, кто не смог уехать: старики, бедные люди начали голодать. Дров не хватало, а наш город Сатирой расположен так же точно в горах Нестроваты. Именно поэтому я абсолютно не мерзну сейчас.