Катя крепче сжала пальцы на ручках бумажного пакета, заправила прядь волос за ухо – дважды.
– Серый не против, что ты на такое мероприятие без него собралась? – спросила она, будто бы дразня, но дёрнувшаяся слабая улыбка выдала её собственные опасения.
Оксана не обратила внимания.
– У нас отношения построены на уважении и доверии, – сказала она с достоинством.
Дробь ногтей по перилам усилилась. Запах картошки-фри застревал у Ольги в глотке.
– Оксана, ты цитируешь инстаграмных психологов.
– Мы просто два здоровых человека!
Во всяком случае, Оксана хотела, чтобы так было, и сомнения в том, что любимый разделял её мечты, Оксану не посещали.
– К тому же, я всегда могу отшить человека, если он слишком навязчив, – добавила она. – Никто не говорил, что беседы на разные темы с незнакомыми людьми должны непременно вести в постель, и будто кто-то этого ожидает. Поупражняемся в социализации и толерантности.
– После Тиндера, – проворчала Оля, – я не питаю никаких иллюзий по поводу того, кто и чего от меня ожидает.
Девушки, как одна, гадливо поморщились, вспоминая однабокость, лицемерие и бесперспективность приложений для знакомств. Чего ожидать от “Турецкой Курилки” они не представляли, но она будоражила их воображение, словно сказочный бал. Красивые наряды, походка от бедра, мужчины оборачиваются вслед, они пьют коктейли, им весело и легко…
Фудкорт был заполнен. Дети бесились на аттракционах, родители приканчивали недоеденные ими угощения. Подростки перемигивались из-за бутылок с колой, изредка показывая друг другу что-то на экранах мобильников. Пометавшись, девушки с трудом отбили себе столик, за которым нашлось место троим людям и горе пакетов, после чего ещё пять минут ждали, пока официантка – их ровесница, – смахнёт крошки и примет заказ. План был отработанный: по молочному коктейлю и гонконгской вафле.
Табло противное визжало, уведомляя о готовности заказов.
Пока ожидали, успели показать друг другу все закладки из соц-сетей и смешные видео, которые отсылали на второй аккаунт, в приватную, так сказать, коллекцию. Оксана в запой рассказывала, каким шикарным должен быть медовый месяц в Доминикане. Прокручивала она ленту голыми, не окольцованными пальцами. Видео, снятые профессиональными туристами на последний iPhone, действительно, выглядели шикарно. Будто ожившая мечта. Не менее сказочным был стиль жизни студенток, уехавших по обмену в Лондон. Катя ставила сердечки их постам с садомазохистким упорством, будто её родители тоже вот-вот должны были стать почти олигархами и радостно спонсировать её новую красивую жизнь. Оля, спрятав нос в нескольких слоях шарфа, покоряла новые высоты иронии, но всё же не могла устоять перед видео с котами-сфинксами. Ей эта порода казалось совершенством, совмещавшим в себе все прелести кошачьего характера с предельно дьявольской красотой. Дьявольской в самом тёмном смысле. При первой же возможности Оля собиралась завести себе такого и, может быть, даже разводить. Продать один помёт, и вот тебе билет в Доминикану.
Будущее было впереди и оно обещало.
Завизжавшее табло с их именами прервало разговор.
– Оля, – мягко протянула Катя, когда они окружили стойку с готовыми заказами, – ты забыла про трубочки.
Взбитые сливки на молочном коктейле были посыпаны цветными шариками, зачем-то блестевшими, будто остренькие стразы делали хоть что-то более аппетитным. Оля помнила, что они твёрдые и безвкусные, ненужный комок сахара. Гонконгская вафля, ещё тёплая, подтекала карамельным сиропом. Её подавали с пластиковой вилкой и ножом, на тарелке, сделанной будто из пенопласта, такого, который крошится, пока достаёшь новенький телевизор из коробки. Рядом, на тонкой салфетке с логотипом, лежали две чёрные длинные трубочки – к коктейлю.
