Он всё-таки обернулся. Медленно и осторожно. Будто боялся увидеть за стеклом Полину. А она была здесь. И она его узнала. Ошибки не было. Он оттуда, с фотографии в альбоме. Турок про него сказал, что он искал Полину. И вот человек с фотографии ожил и был сейчас от Полины на расстоянии вытянутой руки.
Их взгляды встретились. Полина поняла, что он здесь не случайно. Он выслеживает её. Она попятилась от витрины, потом развернулась и пошла прочь быстрым шагом. Мальчишка-турчонок бежал вприпрыжку рядом и непрестанно оглядывался, и лицо у него было испуганное. То ли ему испуг Полины передался, то ли он знал про того мужчину что-то такое, чего мальцу лучше было бы не знать.
Полина обернулась. Мужчина вышел из магазина и шёл за ними следом. Нервы Полины не выдержали и она бросилась бежать. Перепугавшийся турчонок тоже припустил. Он обогнал Полину, первым вбежал в пансион, пропустил Полину, придерживая дверь, сразу же эту дверь захлопнул и запер её изнутри.
Появился растревоженный хозяин пансиона. Турчонок что-то быстро забормотал, докладывая, по-видимому, о случившемся. Его трясло от страха.
Снаружи в дверь тем временем ткнулись. Но дверь не поддалась. Ударили сильнее. Турок схватился за телефон.
— Не надо полиции! — всполошилась Полина.
Турок лишь отмахнулся от нее. Полина выхватила из его рук телефонную трубку.
— Не надо! — взмолилась она.
— Почему?! — осерчал турок.
Потому! У неё на руках паспорт на чужое имя, но с её фотографией, и она не может ничего понять и не может ничего объяснить даже самой себе, и уж тем более не сможет объяснить полиции. Но как сказать об этом турку? Нельзя об этом!
Турок, не дождавшись ответа от девушки, схватил её за руку и поволок на второй этаж. Привёл в номер, собственноручно побросал все её вещи в сумку, сунул сумку в руки Полине. Спустились вниз. Свернули во дворик, где стояли столы и где сегодня утром завтракала Полина. В ограждающей двор стене была дверь. Турок распахнул её и вывел Полину на узкую улочку. Сейчас они находились на противоположной стороне от главного входа в пансион.
— Уезжай в Денизли! — сказал турок.
— Консульство, — пробормотала Полина.
— Ты больная! — сказал турок.
Он сказал "крейзи", как она ему сказала утром. Вернул должок. Она не обиделась.
— Они тебя там, возле консульства, могут ждать! Уезжай в Денизли!
— Мой билет — на завтра.
— Купи другой! — сказал сердито турок.
Он будто сердился на неё за непонятливость. За то, что приходится объяснять столь очевидные вещи.
Подтолкнул к Полине мальчишку со словами:
— Он проводит тебя до автобусной станции. Поторапливайся!
Полина направилась следом за турчонком. Турок всё-таки спросил ещё раз:
— Может быть, вызвать полицию?
— Не надо! — отмахнулась Полина и прибавила шаг.
* * *
Через какое-то время (она не могла самой себе сказать, сколько времени прошло) Полина обнаружила, что едет в автобусе, а за окнами нет домов, и Анталья, следовательно, уже позади.
Она помнила, разумеется, как они с турчонком прибежали на автостанцию, как покупали билет и как потом ждали отправления автобуса. Помнила, как турчонок махал ей рукой вслед, когда автобус отправлялся, но воспоминания о последних часах пребывания в Анталье были обрывочны — так обрывками-клочками вспоминается ночной сон, и кажется, что ещё что-то в том сне происходило, но никак не вспоминается,
Автобус был заполнен людьми, но было тихо, никто не разговаривал, многие дремали, и безмятежность окружающих передалась Полине.
