Хозяйка в момент накрыла на стол под приветственные подвывания наших голодных желудков. Мы накинулись на угощение как голодные… голодные… сказала бы крокодилы, но Костик весь такой розовый смахивал скорее на поросёнка. Так что просто – как голодные. Я ухватила кусок жареной курицы, щедро плеснула в глиняную кружку молока из крынки и придвинула к себе горбушечку покрупнее и порумянее. Кот после вчерашнего загула проходился больше по солёному: огурчики там, грибочки, капуста. И только Митрич скромно обошёлся кашей. Хозяин смотрел на нас сначала с пониманием, затем с недоумением, а по мере того как пустел стол, недоумение переходило в ужас. Наверное испугался, что продуктов в доме не хватит.
Ой, братцы кролики, после сытного обеда полагается… Нет, не поспать. Сначала нужно разузнать где мы, как найти ведьму и валить отсюда домой. Но это только в планах всё так просто, стройно и красиво бывает. Когда наш шепелявый хозяин успокоился за свои продовольственные запасы, выяснилось, что притопали мы в деревеньку со звучным названием Пятки. Как сообщил хозяин, версий происхождения названия две. Первая гласит, что селище основал мужик по прозвищу Пятка (наверное бегал быстро). По второй жители долго не могли решить, как назвать деревню, наконец кто-то предложил: как назовётся первый забредший к ним путник, так её и нарекут. Той порой как раз в безымянный населённый пункт пожаловал гость, местные псы внимания не оценили и облаяли его на все корки. А один, самый решительный, рванул вперёд и вцепился пришельцу в ногу. Когда хозяевам всё же удалось отодрать счастливого пса от добычи, то сколько не добивались они имени пешехода, тот завывал только одно: "Пятка! Пятка!" В конце концов плюнули, махнули рукой и смирились с экзотичным названием.
Лично мне вторая версия нравится больше. Пока хозяин, кстати, зовут его Никифор, ударился в исторические хроники, мой братец решил блеснуть медицинскими познаниями.
– Слышь, Никифор, это у тебя флюс? Отчего щёку так раздуло?
– Так ить хто ш жнает-то? Болит пашкудная мочи нету.
– Хочешь полечу?
Видно зубы, а в том что болели именно они я не сомневалась, удолбали дядьку хуже дятла, иначе бы он не согласился. Я придвинулась к братцу и яростно зашипела ему ухо:
– Костик, кончай экспериментировать. Ты же не на стоматолога учишься! Что, хочешь дяденьку без зубов оставить?
– Яшка, успокойся. Я знаю, что делаю, мне Тёмка все уши прожужжал, я ж его к экзаменам дрессировал, так что технологию знаю не хуже любого профессора.
– Вот идиот! Ты даже зуб себе запломбировать боишься!
– Так ему я тоже пломбу ставить не буду.
Кот кровожадно ухмыльнулся и отправился готовить инструменты: кипятить клещи и проверять самогон. Вид чужих мук я выносить не могла, поэтому вынесла себя из избы. Хата Никифора стояла почти на берегу и я решила поближе познакомиться с местной речкой, благо после баньки исчез назойливый зуд под грязевой корочкой на коже вместе с самой коркой, позволяя спокойно наслаждаться близостью воды и чистым кислородом. Минут через пять ко мне присоединился Митрич – у него тоже оказалась тонкая душевная организация. Но нас не спасло бегство из импровизированного стоматологического кабинета: вопли невинно лечимого разносились далеко окрест. К счастью, вопил он не долго, минут двадцать от силы, затем всё подозрительно стихло.
Полные дурных предчувствий, мы кинулись к дому и едва не сшибли в дверях Костика. Кот сверкнул улыбкой и продемонстрировал нам чёрный искрошившийся пенёк зуба. Следом за стоматологом-любителем на улицу выполз и сам виновник торжества. Он вытирал слёзы и лелеял огромную глиняную крынку, из которой подозрительно тянуло брагой. Страдалец поминутно прихлёбывал из крынки и полоскал зубы, а чтобы не переводить продукт, после процедуры отправлял его в желудок. В результате и часа не прошло, как Никифор укушался в зюзю. Ну что ж, тоже анестезия.
