Стражники, которым препоручили дракониц, выглядели куда более компетентными, чем те, которые пропустили их к часовой башне, потому при них девушки не стали разговаривать. Кассандра только одарила их лёгким поклоном, добавляя себе лживой смиренности. Девушки пришли к выводу, что это драконы самих принцев. И если бы с ними не отправили одного из распорядителей, можно было бы предположить, что их ведут вовсе не на испытание Турнира…
Кассандра щипнула Лорелин, привлекая к себе внимания, и только когда их взгляды задержались друг на друге несколько секунд, опустила глаза на кинжалы на бёдрах соперницы, сфокусировавшись на том, что был на ноге ближе к ней, правой. Драгонера Санталон-Миардор поняла намёк и, опустив руку, лёгким отточенным движением отцепила гартеру с оружием. Везение это или расчёт дочери главного советника, раз уж она встала именно с правой стороны от неё, но на выбрала именно тот из двух кинжалов, которым Лорелин согласилась бы с ней поделиться. Тот, что сейчас сидел на левом бедре, тот самый, которым она когда-то угрожала Калиану де Реньерасу, драконица ни за что не стала бы отдавать даже во временное пользование. Кассандра могла бы подавиться любыми словами об их договорённости и о том, что выдаст её секреты – Лорелин бы всё равно оставила памятный и доказавший свою надёжность клинок при себе. Он был для неё личным и важным, холимым и лелеемым, как для императора его корона.
Кассандра забрала гартеру и пока прислонила её ладонью к ткани платья, так, что она слегка затерялась в складках: на ходу цеплять оружие на ногу было неудобно, а дочь советника была ещё и не самым опытным пользователем кинжалов.
Сопровождавшие стражники принцев видели их безмолвный диалог, но не вмешались в него: девушки делали всё с уверенными лицами, без дрожи в руках, их губы не дёргались, а в зрачках не промелькнуло и крупицы магии, которая выдавала внутренние мысли и чувства драконов лучше, чем то, что они говорили, чем то, как двигалось их тело. Они вели себя так, как будто не делают ничего хоть сколько-нибудь подозрительного, но всё же немного рисковали: Кассандра могла бы попросить оружие, когда их оставят на испытании, но поскольку драконицы не знали, что их ждёт, поскольку опасность могла поджидать прямо со старта соревнования, иметь оружие в руке ещё до начала испытания было более важным, чем проявить излишнюю осторожность из-за неясных мотивов принцев, распорядителей, может быть, даже самого Бога Драконов.
Они удалялись от часовой башни всё сильнее. Далеко от основного корпуса Высокогорья, туда, куда студенты с факультета Кассандры и Лорелин, боевые драконицы, не суются. Куда и запрещено соваться, если не хочешь после лежать в лазарете с отравленным телом.
Кассандра рискнула остановиться и, задрав юбку, без подсказок прицепила гартеру. Стражи сохранили молчание и застыли, не подталкивая вперёд, пока драконицы сами не возобновят движение. Даже распорядитель никак не отругал их за задержку. Кэсси на это и рассчитывала, увидев, что ждёт их впереди, она предположила, что распорядитель и сам не рвётся ступить на территорию, где будет проходить испытание, потому не станет возмущаться, если девушки, не совещаясь, притормозят.
Лорелин не сдержалась и тихонько хмыкнула.
Кассандра невозмутимо поправила юбку. Нарушать тишину девушки обе не собирались, ибо нацепить уже взятое оружие – одно, а заговорить и дать повод в себе сомневаться – другое. Однако Лорелин видела, что Кассандре любопытно, о чём же подумала генеральская дочь, что аж звука не удержала, и девушка испытала внутреннее удовлетворение от того, что теперь до первой возможности пообщаться без лишних свидетелей Кассандра будет гадать, к чему это было.
