– Брось, давай еще замахнем, да покурим на улице, а? – Колян разлил водку по стаканам. – Нравиться зырить на свою мебель, так забери флэшку эту, а то мы завтра с Толиком скинем мобилу.
– Андрюша, – попросил Борис. – Действительно, забери карту, завтра похмелимся и на свежую голову просмотрим!.. А кому ты делал стулья-то эти?
– Первому заму губернатора, Иванникову, ну, того, что посадили, помнишь?
– Так это было-то года три назад, я еще работал, – заинтересовался Борис.
– Ну да! Я делал ему мебель как раз за полгода, как его взяли! – Андрей задумчиво почесал грудь, и потянулся за стаканом. – По делу тому, о взятке, вроде семь лет ему дали.
– Нет, господа, я точно знаю, он успел застрелиться! – сказала с пьяной уверенностью Вика. – У меня тогда приятель был, в правительстве области работал, он и рассказывал. До суда и не дошло. Ему грозило до семи лет, а он покончил с собой. Иванников под домашним арестом был, потому и прозевали его.
– Интересно! – протянул Борис. – Забирай флэшку, завтра подумаем!
– А что думать, дядя Боря? – спросила Вика.
– Мне всегда интересно думать, когда что-нибудь непонятно, детка! А все непонятное почти всегда приводит к очень интересным результатам. Так что – думать и анализировать!
ГЛАВА ПРОМЕЖУТОЧНАЯ, БИОГРАФИЧЕСКАЯ, КОТОРУЮ МОЖНО НЕ ЧИТАТЬ, НО БЕЗ КОТОРОЙ КОЕ-ЧТО МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ НЕПОНЯТНЫМ
…Жили-были мальчики…
По записям в книге Актов гражданского состояния, день рождения наших героев-близнецов значится под датой: первое июня тысяча девятьсот пятьдесят второго года, впрочем, ни самих героев события, ни родительницы их, ни отца и супруга, в этот день не было даже на территории нескончаемых размеров СССР.
Отец их служил в то время в одной из оккупированных союзниками европейских республик, в должности помощника военного коменданта. Мать с малышами вполне комфортно пребывали в частном родильном доме, потом – в служебном особняке, в этой стране, уже успевшей несколько растолстеть, даже в зоне дворца Эпштайн.
Ни мать, ни сыновья ничем не были обременены. Величание «фрау» домработницами произносилось с безукоризненной улыбкой, мама могла на несколько часов оставить оберегаемых карапузов в сверкающей чистотой комнате, и съездить с мужем в знаменитую Венскую Оперу. Первые слова мальчики вдруг стали произносить по-немецки, с австро-баварским диалектом.
Так вот, в силу невозможности и нежелания отправлять супругу в штаб Гвардейской танковой дивизии, дислоцирующийся в середине огромной страны, отец новорожденных раздумывал не долго. Вскоре на родину ушла короткая депеша о рождении, якобы, в небольшом уральском городке, такого-то июня, такого-то года, таких-то сыновей замполита, одной из танковых частей. В городе том, за свои шестьдесят три года, мальчики так и не побывали, и ностальгия их нисколько не мучила. Хотя, тяга уехать к берегам грязного Дуная, всегда вызывала у Бориса диабетическую потливость, и ладошки сжимались непроизвольно «дай-дай». Глеб о своих мыслях молчал.
Эх, наследие прошлого! Мука, на всю оставшуюся жизнь!
Но вот, Победители выполнили договор Потсдамского дележа, и небольшая страна ушла самоопределяться в стан капиталистический! Ушли и советские войска, вслед за мальчиками!
Конец безоблачному счастью в истории Бориса! Конец мечтам несостоявшимся, если и были мечты у трехлетнего белобрысого мальчугана!
Можно подобрать и другое слово, и еще десятки слов со значением «конца». Но, без матов!
