– Да, вдруг видел Витю… Никто ведь не знает, откуда незнакомец пришел…
– Ма… Маш, он совсем с другой стороны явился. Я видел. Он вели его от Дворца пионеров.
– Знаю, но все равно… – в уголках глаз девушки блеснули слезинки. – Может, он знает, кого-нибудь… ну, кто видел… кто мог…
Девушка отвернулась к стеллажу с бутылками, тихонько стерев передником проступившие слезы.
– Тебе чего? – спросила она, когда обернулась снова. Уже холоднее. Намного холоднее.
– Коньяк «икс-о», – я понятия не имел, что это, но Саныч рассказывал, что до Судного дня этот вид пойла считался самым крутым. «Дорого стоил», – говорил он. «Сколько патронов?» – спрашивал я, а он лишь смеялся в ответ.
– Вот тебе «икс-о» со вкусом водорослей, – сказала она, налив единственный вид выпивки, который имелся в Баре, – самогон.
– Спасибо тебе, добрая фея! – брякнул я и отпил дурно пахнущую жидкость.
Фея не ответила. Стало ясно – сегодня разговор точно не заладится. Оставалось надербаниться в хлам.
Леденящее чувство приближающейся беды не отпускало, даже когда закурил. Впервые за полгода. Все вспоминал хохот безумца, который, казалось, наслаждался пребыванием в камере.
***
Уж было задремал за столиком, как послышались крики и топот в коридоре:
– Что случилось?
Мария будто только сейчас заметила, что я все еще здесь, развела руками.
Дверь распахнулась – и в Бар влетел Володька.
– Лех! Вот ты где, – он быстро направился ко мне.
– Да-а, а что такое?
То, что я увидел в глазах знакомого, мне очень не понравилось. Смесь страха и недоумения.
– Там это… – парень оглянулся, заметив Марию. – С Егоркой того…
– Что с ним?
– Не здесь, – Володька снова оглянулся на девушку. Я вспомнил, что с Егоркой-то она как раз хорошо ладила. Почти другом был. Не то, что я. – Сам увидишь…
– А ты как?.. Пост что ли оставил? – спросил я, с трудом ворочая языком
На самом деле выпил всего три рюмки, в голову не дало, но язык превратился в амебу.
– Так это… Майор за тобой и послал.
Понятно – дело серьезное.
– Блин! – бросил я, на ходу вешая на плечо сумку с Летописью. Быстрым шагом зашагал к выходу.
– Не поняла, что с Егором? – попыталась остановить нас Маша.
Хотел что-то ответить ей, успокоить, но Володька толкнул меня в плечо.
– Майор сказал: «Живо!» – значит, ждатьне будет. Взгреет потом обоих.
В итоге вышел, оставив растерянную Машу за стойкой. Это был последний раз, когда я видел ее перед тем, как беда пришла и за ней…
***
– Да что там с ним стряслось? – спросил я Володьку, пока мы топали по лестнице на Первый ярус. – Чего Машу напугал?
Парень заметно напрягся.
– Повесился, говорят, но сам еще не видел, – ответил охранник.
– Как повесился?
– Да откуда ж мне знать? Майор сначала велел его найти… ну, когда он не вернулся в Допросную. Я начал спрашивать у всех, а потом увидел тень – дверь сортира была открыта. Не сразу сообразил, что это ноги так качаются. А когда понял – чуть не сблевнул, – сразу побежал звать народ.
– То есть ты даже не посмотрел, жив он там или нет?
Володька смутился.
– Сам бы тоже пересрался небось! Сбегал, позвал Майора, он уже сказал, что Егорка того… ну, повесился. Велел за тобой бежать.
Народ на Первом ярусе уже начал собираться. Перешептывались, пытаясь друг у друга разузнать подробности, которые никто не знал и знать не мог. Майор все это время стоял у двери, так что никто в сортир не входил.
– Че рты раскрыли?! Это вам что, расстрел что ли? – рявкнул он, поглаживая ручку пистолета в кобуру на правом боку. – Хотя могу и устроить для некоторых.
