Мустафа любил принимать гостей в своем роскошном жилище, однако дела предпочитал решать в гараже, пристроенном сзади. Кича и Ганс по своему рангу в число гостей никогда не попадали, поэтому ничего, кроме гаража, почти никогда не видели.
Гансу не нравились эти поездки к Мустафе. Обычно они с Кичей подолгу обговаривали вполголоса какие-то свои дела, шелестели деньгами, пахнущими бензином, шашлыками, кожей, духами и еще чем-то, а он стоял, водя взглядом по голым кирпичным стенам.
Не совсем голым. Давным-давно кто-то прицепил на них два ярких плаката. На одном какой-то забытый рок-певец истязал микрофон с таким перекошенным лицом, будто ему в зад сунули горячий паяльник. Второй был попроще. Хорошенькая девочка посреди огромного поля подбрасывала в небо букет. Цветы разлетались широким веером, внизу было написано: «Спасибо тебе, мир!»
Гансу ничего не оставалось, как смотреть на эти плакаты. Хотя он уже знал их наизусть – каждый цветочек у ног девочки, каждую родинку на лице певца. Больше смотреть было не на что.
Иногда он, правда, поглядывал на пыльный «Мустанг», стоящий здесь без движения уже, наверно, несколько лет. Мустафа почему-то совсем не использовал его, предпочитая черную «девяностодевятку» с треснувшим лобовым стеклом.
С «Мустанга» мысли Ганса перекинулись на его будущую машину. Если удастся окучить доктора по-быстрому, то уже скоро он сядет за руль джипа. Сколько, интересно, денег получится выжать, какой процент возьмет себе Кича? Ганса смущало, что он никогда не доставал деньги сам – ему все время давали их как зарплату.
Формально это и была зарплата. Два раза в месяц Ганс приезжал на небольшую автостоянку, где вечно хмурый хозяин выносил ему деньги, завернутые в газету. Все было как бы по закону. Ганс числился здесь начальником охраны. Кича пожертвовал ему эту скромную долю, поскольку серьезного дохода стоянка не давала ни хозяевам, ни «крыше».
– С грачей деньги пока не собрали, они неделю уже не работают, – слышалось бормотание Кичи. – Мини-рынок новый сегодня смотрели. Там пока никто не объявился, но половина палаток – филиалы. Завтра пустим молодняк по лоткам, поглядим, что получится. «Эльдорадо» ничего не заплатило и, наверно, не будет. Они вроде закрываются...
– Пусть платят – потом закрываются, – отвечал Мустафа. – Иначе мы их так закроем... Что с академиком?
– Ребята договорились полякам его продать.
– А немцы?
– Немцы боятся делать по-черному. Они хотят провести это через кадровое агентство, больше на налогах потеряем.
– Хорошо, действуйте сами. Но если прогадаете, пожалеешь. А что там с авторынком?
– Просят подождать еще недельку. Предлагали машинами расплатиться, но на кой хрен мне ихние гнилухи?
– Все правильно, выжимай наличку. Седого держи пока в гараже, а то они год не раскачаются.
– Короче, одни должники кругом, – подвел итог Кича. – Вон даже у Ганса должник образовался.
Ганс, услышав свое имя, посмотрел на обоих.
– Что такое? – заинтересовался Мустафа.
– Так, хреновня, в общем. «Опель» ему чуть покоцали.
– Кто?
– Да никто. Доктор с чумовоза.
– И что с него можно снять?
– Не волнуйся, спросим по полной программе. Мужик живет один в квартире, она ему великовата. Мы уже все за ним проверили, никто за него не подпишется. Будем брать, короче.
– От меня надо чего?
– Ничего не надо, Мустафа, сообразим сами – дело не хитрое.
– Ну, работайте. Так, а что с пивзаводом?..
