Уснуть сразу не удалось. Случается подобное от перенапряжения. Не менее получаса проворочался я на ужасно жестком диване, прежде чем, как говорят поэты, сон коснулся моих ресниц. И вот, когда я наконец‑то, выражаясь по‑простому, захрапел, от двери к дивану легким ветерком промелькнула неясная тень, и ко мне под простыню впорхнула Оксана, потерявшая где‑то мою рубашку.
Ну, я же говорил, что день у меня сегодня неудачный. Ибо заниматься в час ночи сексом после того, что я сегодня пережил, весьма обременительно, хотя и приятно.
Попка у нее оказалась идеальной, руки хрупкими, ноги, правда, немного худыми книзу, что, впрочем, нисколько не умаляло достоинств ее фигуры. Статуэтка, одним словом. Даже лобок безупречно выбрит, кажется идеально гладким, будто у мраморного изваяния женщины.
Нельзя долго на спящую обнаженную женщину смотреть – очарованным станешь! Я еще раз окинул взглядом фигурку Оксаны, лежащей в целомудренной позе Джульетты после проведенной с Ромео якобы брачной ночи, потянулся и вышел из комнаты.
Тренировка у меня начиналась в одиннадцать часов, поэтому торопиться было некуда. Чувствовал себя неплохо, вроде ничего нигде не болело, выспался, накануне выпил не так уж много.
Я не спеша умылся, потом отправился на кухню, набрал в чайник воды, поставил его на плиту. Отправился будить Оксану. Дома ее оставлять нельзя. Не потому, что боюсь, будто она украдет у меня что‑нибудь, просто ключей у меня два комплекта – один у меня, другой у Дашки, так что, если Оксана после меня будет уходить, запереть дверь ей будет нечем.
Принцесса оказалась неженкой, встала неохотно, с капризами, очевидно, ждала, когда ей кофе в постель подадут. А я кофе в постель не люблю, я перед завтраком умываться и зубы чистить привык. Что и Оксане сделать посоветовал. Вышли мы из дому час спустя. На остановке обменялись номерами телефонов, договорились созвониться и распрощались. О том, что девушка была каким‑то образом причастна к моим вчерашним невзгодам, я уже не вспоминал.
Ровно в одиннадцать я был на работе, стоял в спортивной форме в центре зала и кричал бегавшим по кругу пацанам:
– Правым боком бегом марш!.. Левым боком!.. Спиной вперед!.. Перешли на шаг. Вдох!.. Выдох!.. Вдох!.. Выдох!..
Синяка, как я боялся, от кроссовки доходяги в панамке на моем лице не осталось – так, небольшое покраснение, так что оправдываться перед дядей Ваней ни за что не пришлось, – а неловкость перед ребятами я испытывал только за ссадину на щеке.
После обеда, когда я проводил тренировку с мальчишками, отучившимися в школе в первой смене, в спортзал заглянул Славка Минаев в компании с очкастым пареньком с головой, конфигурацией напоминавшей известный овощ, описанный Джанни Родари в качестве главного героя в книге «Чиполлино». Оба паренька были в условно‑школьной форме, так как единой таковой нынче не бывает, с рюкзачками за спиной – сразу видно, что ребята порядочные, с занятий идут.
Я сделал Славке и его приятелю, которого, кажется, звали Васькой, знак, чтобы подождали меня, так как в этот момент разучивал со спортсменами болевой прием.
– Ну а теперь разбились по парам, встали в партер и принялись за отработку приема, – сказал я, вставая с придавленного мной к ковру пацана, чью руку я завел за голову и слегка на нее давил, и сошел с ковра.
Минаев и его приятель стояли у двери, поджидая меня. Славка отлично знает правила – вход в зал без спортивной формы строго воспрещен, потому‑то и стоял за порогом и приятелю входить не позволял.
