– Ты че? – опешил я.
– Ты меня спасал-спасал, тащил-тащил, а они засаду устроят и нас найдут и тебя убьют, а меня изнасилуют, а потом тоже убьют. – послышалось из-за зажатого рукой рта.
– Ну хоть не изнасилуют – тихо отозвался я, смеясь, но она шутку не оценила и стала реветь еще сильнее, хотя куда уже.
– Я не хочу умирать, я не хочу умирать, я не хочу умирать, и ты не умирай, ты же не умрешь? – тарахтит она. Слезы уже начали падать на землю. – Я даже жажду потерплю, ты только пообещай, что не умрешь! И мне не дашь умереть! Нам нельзя умирать! Слышишь?
С женскими истериками я никогда не сталкивался и что в такой ситуации делать я не знал. Не нашел ничего умнее, как прижать к себе, чтоб успокоилась. И тут же ощутил, как электричество ползет по хребту, трещит своими щупальцами где-то в районе копчика, отстреливая в пах. Да что ж такое?!
– Э-э, харэ, – легонько похлопал ее по спине, игнорируя сигналы организма – если ты так будешь реветь, то умрешь от обезвоживания, раньше, чем нас спасут.
– А нас спасут? – она обхватила меня руками, и я почувствовал, как намокает моя одежда от ее слез.
Сердце тут же заработало с перебоями, как у инвалида-сердечника. Что же ты маленькая-то такая? Жалкая.
– Ну конечно спасут, что я зря тебя тащил? Ты сама слышала, нас уже ищут.
Ответом мне был только горестный всхлип. Я по-хозяйски погладил ее по волосам. Мягкие, вкусно пахнут, несмотря на то где мы с ней лежали, не очень длинные, но на кулак намотать хватит. Я даже проверил, намотав косу. Хватает. Боже, о чем я думаю?!
– А тебя родители не хватятся? – решил я ее отвлечь.
– Нет – замотала она головой, отстраняясь, – я сказала, что у подружки ночевать буду, а родители утром в горы уедут с друзьями на неделю.
– А парень? Он не будет ревновать, что ты со мной? – я аккуратно отлепил мокрую кофту с футболкой от тела. Да как она так много смогла нареветь-то?
– А у меня нет парня. Меня больше волнует, чтоб меня твои поклонницы не убили.
Я согласно хмыкнул, присаживаясь на корточки.
– А у вас нормально, да, с девушкой друга спать? – жалобно шмыгает.
– В смысле?
– Ну друг твой с твоей девушкой переспал же?
– Она не моя девушка, она шкурка – хохотнул я – у меня вообще нет девушки.
Она нахмурилась.
– Максим, а твоя мама не будет волноваться?
– Нет.
– Почему?
– Потому что мы с ней не общаемся.
– Почему?
Блядь, начинается. Я раздраженно вздохнул.
– Потому что, когда я был маленький родители, развелись и я остался с отцом. А она живет в другой стране – меня уже начал надоедать этот разговор. Отвлек на свою голову.
– Ну и что? Телефоны же существуют. Значит тебя воспитывал отец?
– Нет.
– А кто?
– Мать отца.
– Бабушка?
– Не дай бог ей такое сказать! – смеюсь, вспоминая Олю – Но номинально да. До двадцати лет я жил с ней, а потом стал жить отдельно.
– Расскажи про себя? – она еще раз жалобно шмыгнула носом, растирая рукавом ветровки слезы.
– Что тебе рассказать?
Я внимательно посмотрел на нее. Спокойный сосредоточенный взгляд. Почему мне с ней так комфортно? Уютно что ли. Она определенно другая, не осуждает, не кривит губы, не фыркает, не пытается казаться лучше, даже носом не крутит. Ревет себе спокойно, не боится показаться некрасивой, не манипулирует слезами. Хотя может это стресс выходит? Вон ее как раскукурузило, слезы градом.
– Ну не знаю, что тебе не жалко, то и расскажи. – она рвано вздохнула, пытаясь унять потоп – Я уже заметила, на самом деле ты не нарцисс, ты внутри хороший, хоть и холодный сверху. Ты как Кай из сказки про Снежную Королеву, тебя просто разморозить нужно.
