Скоро выезжать, я бегу с кипой бумаг в ксероксную, думаю, что всё успею. Да и успела бы, если бы не зависла в телефоне, не отвлеклась и вовремя услышала шарудение открываемой двери за спиной. Я в этот момент писала сообщение Ларе, едва отправила СМС, как почувствовала, что моей талии касаются чьи-то руки. Уловив противный запах мужского одеколона, едва сдержала порыв, чтобы не чихнуть. Этот экземпляр мужской добропорядочности в кавычках я уже узнаю в первой секунды, лишь вдохнув аромат одеколона.
- Ты что себе позволяешь? Руки убрал и вышел вон!
- Думаешь, не понимаю твои намеки? Бегаешь по офису, задницей виляешь, что-то требуешь, вмешиваешь посторонних. Ты такая непредсказуемая.
- Стас, руки убрал по добру, по здорову, - рычу негромко, но свет, который погас внезапно, выбил меня из колеи.
- Я же тебе нравлюсь, Сорокина, признайся в этом. Ты просто хочешь казаться неприступной, а на самом деле в тебе скрыты очень и очень занимательные таланты.
Наглая рука Стаса сжала мой живот, а потом попыталась пробраться под узкую юбку, в которой я сегодня пришла. Именно этот атрибут меня здорово выручил и не дал возможности наглецу пробраться ко мне в трусики. Меня бы наверное вырвало, если бы пальцы этого червя коснулись моих складочек.
Его влажные губы уже не в первый раз пытались меня поцеловать, а сегодня настойчивость Стаса перешла все мыслимые и немыслимые границы. Мне противны прикосновения этого идиота. Он слишком помешан на своей персоне, и не понимает, что не все его хотят. Неужели я действительно когда-то дала ему повод считать меня доступной? Мне это ненужно в принципе с таким, как он! И я не ошиблась: этот мужик просто ничтожество.
- Если я сейчас закричу, тебе будет тошно, - пытаюсь оттолкнуть жилистого парня, но моих сил хватает лишь на то, чтобы сдерживать небольшое расстояние между нами, ладошками упираясь в грудь Стаса.
- Хватит ломаться, я же понимаю, что это всё наигранно. А ты умеешь завести мужика, крошка.
- Отпусти!
Пытаюсь укусить Стаса за губу. Но в какой-то момент понимаю, что стало свободно и что меня уже никто не пытается нагло лапать и вжимать в стену.
Вместо наглой рожи парня, я увидела огромную фигуру главного. Денис Викторович ловко оторвал присоску от меня и одной левой держал за шкирку Стаса, испуганного и растерявшего прыть. Слова Новикова меня ничуть не задели, потому что ничем постыдным я никогда на рабочем месте не занималась и в будущем не горю желанием. Нечего мне приписывать то, чего не было!
В ушах шумит от переизбытка адреналина. Дверь в комнатушку захлопывается, и я имею возможность привести себя в порядок. Подхожу к зеркалу, висящему на стене, и понимаю, что выгляжу растерянной, разбитой, с потухшим взглядом и смазанной помадой. В сумочке ищу салфетки, подтираю следы вакханалии. А потом пытаюсь пресечь в себе огромное желание выскочить из подсобки, умчаться в дамскую комнату и хорошенечко вымыть губы с мылом.
Бросаю взгляд на часики, и стон отчаяния слетает с губ: я ничего не успеваю. Сгребаю документы, поправляю идеально уложенные волосы в высокий хвост и выметаюсь из комнаты. Нужно спешить, иначе подведу главного.
Новиков стоит у лифтов, и мне кажется, что нервничает.
- Спасибо за помощь, - слетает с моих губ, и я поздно понимаю, что мужчина мог совершенно по-другому расценить увиденное.
И моя благодарность может выглядеть нелепо.
