— Он будет везде таскаться с нами? — скрещиваю под столом пальцы и мысленно прошу, чтобы он дал отрицательный ответ.
Это ведь не может быть правдой. Он не может так жестоко с нами поступить, хотя… что-то мне подсказывает, что это идея дяди Кости. Он помешан на безопасности семьи.
— Да. Везде.
Вот так вот рушатся мечты, и к черту летят все планы.
Не будет пенных вечеринок на пляжах Испании, можно забыть о дегустации вкусных вин в регионах Италии, о прогулке на яхте в Монако и тому подобном.
Все накрылось медным тазом.
— Класс. То есть ты хочешь сказать, что для восемнадцатилетней дочери нанял няньку для путешествия по Европе? — подскакиваю на ноги так, что стул с грохотом летит на пол.
Не верится, что это происходит со мной.
— Слава, прекрати немедленно, — но какой там, я только начала. И стоит мне снова открыть рот, как отец в буквальном смысле перекрывает кислород. — Либо так, либо никак.
— Да лучше никак, чем так, — складываю на груди руки и обиженно надуваю губы. Раньше такой трюк срабатывал всегда, авось и сейчас прокатит. — Вот возьму и замучу с ним любовь, — произношу ну очень уж обиженным голосом.
— Прошу прощения, Вячеслава Станиславовна, но давайте все же мы будем соблюдать с вами субординацию, — бархатный голос звучит за моей спиной, разгоняя мурашки по телу.
Вылупив глаза, смотрю на отца. Он смеется. Ему реально смешно, в то время как я сгораю со стыда. Прикрываю веки и делаю глубокий вдох, очень надеясь, что это все сон. Что я такого не говорила и мне никто не напоминал про субординацию.
Медленно, словно черепаха, разворачиваюсь лицом к няньке и застываю на месте. Увиденное вызывает такую бурю эмоций, что впору визжать от счастья.
Да только не в моем случае. В ином другом я бы так непременно поступила, но не сейчас.
Прямо передо мной стоит мужчина. Ни дать, ни взять красавец. Кожа смуглая, глаза карие, напоминающие темную карамель. Широкие прямые брови, прямой нос с едва заметной горбинкой, пухлые губы и тату. Моя слабость. Моя боль. Серые джинсы и белая футболка идеально подчеркивают его спортивное телосложение, чего не сказать обо мне.
Футболка оверсайз скрывает все прелести моей фигуры.
О чем это я?
Ах да. Твою мать, да это же оживший сон.
Сглатываю слюну и перевожу ошарашенно-удивленный взгляд на отца.
— Алексей Андреевич, твой телохранитель на лето. Слава. Не та беззубая девчонка, что ты помнишь, — усмехается только им двоим понятной шутке.
Тело… что, простите? Беззубая девчонка?
— Да, вы правы. Девочка выросла, — Алексей Андреевич окидывает меня беглым взглядом с ног до головы и заключает: — И характер тоже.
И тут я понимаю, что еще немного - и взорвусь. И плевать, что он похож на парня из сна. Все равно мне ничего не светит.
— Мы что, знакомы? — интересуюсь у мистера Няня.
— Да, было дело. Ты меня разве не помнишь? — он смотрит смеющимися глазами, ожидая ответа, которого у меня нет.
Да и откуда ему взяться, если я без понятия, кто это красавчик.
— Нет, не помню. Расскажешь? — от моего ответа он расплывается в ослепительной улыбке, и я бессовестно на нее залипаю. Чертов красавчик.
— Ну уж нет, — обойдя меня стороной, он присаживается за стол. До меня только сейчас доходит, что завтрак накрыт на плюс один. — Сама вспомнишь.
— Слава, садись завтракать, — спокойно произносит мама, отвлекая меня от любования семейной идиллией. Без шуток, но он отлично вписался.
