Замолчав, Лера принялась собирать из раковины осколки, которые еще несколько секунд назад были дорогим блюдом.
Но делала она это крайне безалаберно и халатно.
«Вот же… бестолочь! Сейчас все руки себе изрежет!»
— Не трогай! — рыкнул предостерегающе. — Поранишься!
Послушалась ли она? Ага, конечно!
Полнейший игнор. Словно и нет его вовсе.
Зря! Давыдов начинал заводиться пуще прежнего. Кровь так и кипела в венах. Внезапно схватив ее за локоть, он резко развернул Леру к себе лицом. Та жалобно всхлипнула, но все же выпустила осколок фарфора из пальцев.
— Да что с тобой не так? — прошипела мелкая подобно ядовитой кобре. — Нравится над людьми издеваться? Так нравится, что удержаться не можешь?
«При чем тут люди, дурочка? Речь-то о тебе!»
Герман неопределенно хмыкнул, нагло вглядываясь в ее перепуганные, искрящиеся зеленью глаза. Он буквально пожирал девушку своим одичавшим взором. Кровь ударила в голову. Сознание помутилось.
— Пожалуй, мне просто нравится это выражение на твоем лице. Не передать словами, как нравится! И имя ему – беспомощность!
Боги! Почему так сильно хотелось сломать ее?
Схватить за волосы и поставить на колени?
Намекнуть на истинное предназначение женщины?
Или же…
«Нет! Не смей!»
Но Герман уже ничего толком не понимал. Он просто двигался вперед.
С каждым его шагом Лера все больше отступала назад, вжимаясь спиной в кухонный гарнитур. Девушка дрожала, недоуменно хлопая огромными ресницами. От тяжелого надрывного дыхания ее грудь ходила ходуном.
— Какого дьявола ты… в чем дело, Герман?
«А действительно, в чем?»
— Сама-то как думаешь?
Он находился уже так близко, что чувствовал жар ее тела. Ощущал бешеный пульс. И почему-то это дарило ему примитивное, граничащее с помешательством удовольствие. Его реакция была сейчас слишком заторможена. А потому Герман не сразу сообразил, что собирается делать Спирина, пока в ее руке не оказался довольно крупный осколок тарелки. Лера стиснула его так отчаянно и остервенело, что побелели костяшки пальцев. Давыдов же был готов истерически загоготать ей прямо в лицо.
«Серьезно?»
— Отойди! — холодно отчеканила девушка, демонстрируя ему острый край.
Но у ее угрозы получился обратный эффект. Германа будто током шарахнуло. Он лишь ближе придвинулся. И вовсе не до смеха стало.
«Ну, же, мелкая! Давай! Рискни!»
— А сможешь, Лера? — поинтересовался вкрадчиво осипшим голосом.
— Попытаюсь точно!
— Не смеши меня! Кто же так защищается-то?
— А на войне все средства хороши! — она воинственно вскинула подбородок.
«О как! Мы теперь… на войне!»
Невольно Давыдов отметил в ней бойцовские качества.
Из юной хрупкой ранимой малолетки Лера превратилась в смелую девушку.
Хоть и боится до чертиков, а хвост держит пистолетом. Похвально.
— Чушь собачья! — раздраженно фыркнул, взбесившись от собственных мыслей. — Ты скорее сама поранишься. Не сжимай так сильно, я сказал!
— Не указывай мне, что делать! — Спирина поднесла осколок прямо к его носу и повторила более грозно: — Отойди! Живо!
Не выдержав, он все же рассмеялся:
— А если не отойду? Что тогда? Применишь свое оружие… массового поражения? Серьезно?
Девушка поникла, осознав, как глупо сейчас выглядит.
Осторожно разжала пальцы, выпуская на волю кусок острого фарфора. Судорожно втянув в себя кислород, она подняла на него глаза.
— Хорошо. Чего ты хочешь?
— Хм? — Герман удивленно вздернул бровь, изображая крайнюю степень удивления. — Поясни-ка!
