Домой Лу пришла уставшая, но – счастливая. Видеть и понимать, что её история оживёт на экране, а отобранные ими актёры станут живыми воплощениями персонажей – одно из самых лучших чувств на свете.
Пока Лу разувалась в прихожей, в голове промелькнула мысль – интересно, кто из молодых актёров с кем заведёт отношения? Она очень любила наблюдать со стороны за милой юной влюблённостью. Наверное, оттого, что у неё самой особо не случилось ни безалаберной юности, ни настоящей любви…
«Эх, – вздохнула про себя Лу, – была бы я среди них, точно влюбилась бы в Тома, хотя остальные парни тоже завидные красавцы.» Но, как в книге, так и в жизни, под её личный типаж подходил именно он. Лу широко улыбнулась своим глупым мыслям и прошла в гостиную, обнаружив мужа за её компьютером.
Нет, он вовсе не искал там переписки с любовниками – Эдуард прекрасно знал, что она ему не изменяет. «Да и если хочется – не вопрос, только не уходи от меня,» – однажды сказал ей муж. Кому-то это могло показаться высшим степенью любви или тем, что её муж – подкаблучник, но для Лу его мотивация была кристально чиста и ясна.
Деньги. Эд никогда не скрывал, что именно они – его самая искренняя любовь. Сколько помнила его жена, они всегда экономили, хотя необходимости в этом не было никакой. Муж хорошо зарабатывал, а Лу пришлось бросить любимую работу из-за того, что не было возможности на неё выйти после декрета.
Сознание подкинуло болезненное воспоминание – когда у них были проблемы в постели, он заявил ей, что его возбуждает «только работающая жена». Лу не нашлась, что тогда ответить и просто проглотила обиду – она понимала – он прав.
Сын часто болел, позволить себе няню они не могли и с ним сидела Лу, без возможности найти хотя бы какую-то подработку. Тогда она и стала писать. Больше для себя, чтобы уйти от реальной жизни в придуманный мир, где нет места боли, разочарованию и одиночеству вдвоём…
– Слушай, случайно увидел, – повернулся к ней Эдуард, – это что, твоя новая обложка книги? Ты сама что ли делала опять?
– Меня просто спросили, что бы я хотела на ней видеть. Вот и набросала. Они всё равно перерисуют, – устало ответила Лу. Хорошее настроение улетучилось, как будто и не было.
– И хорошо, что перерисуют! Референсы ни к чёрту, анатомия нарушена у девчонки. А это что? Крылья надо самой бы научиться рисовать, а не доверять нейросетям, которые и представления не имеют о птицах… – он искренне распалялся, а Лу только подошла и, захлопнув крышку ноутбука перед его носом, спокойно и с тенью улыбки произнесла:
– Спасибо, милый. Твоё мнение очень важно для меня, – иронию в её голосе он не всегда улавливал, а Лу настолько устала, что прозвучало вполне искренне. – Тебе зачем мой ноутбук понадобился? Твой сломался?
– Да, отвёз его в сервис, но починят только завтра, – расстроился Эд. – Я заберу сына с тренировки. Иди отдыхай.
Благодарно чмокнув его в висок, она поплелась с ноутбуком наперевес в спальню. Его критика всегда разбивала сердце на мелкие осколки. Как ни пыталась отгородиться – всё тщетно. Притом, что чья бы то ни было ещё Лу не задевала вообще, какого бы содержания она ни была. А его…
Как будто нож в спину. Очередной. Сколько их там было… Сейчас Эдуард женой гордился и старался лишнего не говорить. Как будто она по его лицу не прочтёт, ага. Последнее время он всё больше намекал, что именно убивающая её саму и самооценку критика благоверного и привела писательницу к успеху. Мол, добилась вопреки, а вот если бы он жену хвалил и по головке гладил, быстро бы сдулась.
