Тряхнув головой, Лу отогнала от себя грустные мысли и взяла в руки ноутбук, раскрывая его. На экране высветилась неудачная обложка и она, стиснув зубы, удалила её. До комментария мужа ей казалось, что получилось здорово, а теперь… к чёрту. Оставит на откуп издательству. Что сделают – то сделают. И с чего она вообще взяла, что им интересно её мнение? Спросили – только из уважения…
Глубоко вздохнув, Лу погрузилась в новую историю. Сегодня сказка получится немного грустной, но – со счастливым концом. Наверное. Но это – не точно.
Последующий месяц кастингов прошёл на удивление легко. Лу отдавала себе отчёт, что просто привыкла к этому, да и спешка больше не требовалась – они вполне укладывались в заложенные сроки, а это было весьма важно – любой простой съёмок выходил студии в круглую сумму. Чем больше удастся сэкономить – тем меньше бюджет, а, следовательно, тем меньше шанс провала. С учётом, что пока в планах была экранизация всей серии – успех первой части был весьма важен.
Когда кастинг завершился, команда собралась на неофициальную оценку его результатов. Все подобранные актёры устраивали руководителей проекта, кроме одного. Эмоционально жестикулируя, продюсер Марк Томпсон громыхал басом на всю студию, обращаясь к виновнице актёрского отбора:
– Вернер, вы хотя бы понимаете, как устроено кинопроизводство? Немного? Вы же сами, писатели, стервозно не выносите, когда переписывают вами же созданный канон! А уж как это не выносят ваши дражайшие фанаты, так тем более! Не все актёры справляются с тем, чтобы носить весь съёмочный день линзы! Я ещё мог бы понять и принять, будь мальчишка какой-нибудь восходящей звездой поколения, уж подстроились бы как-нибудь, но тут! Как вы его вообще на роль подписали? У него даже мало-мальской короткометражки в арсенале нет!
Спокойно выслушав браваду, Лу подпёрла ладонью щёку и одарила его хитрым насмешливым взглядом. Для прочих участников проекта подписанный договор был той ещё кабалой. Бедный Томпсон мог сколь угодно сотрясать стены, но против выбора строптивой писательницы был совершенно бессилен. Конечно, Лу не сомневалась, что ей предстоят ещё и долгие беседы по поводу Тома с боссами студии, но как они ведутся – она давно раскусила и поняла. Хотят повоевать – пусть попробуют.
– Мальчишка станет восходящей звездой, не сомневайтесь, – безучастно хмыкнула Лу, не сводя с продюсера взгляд. – Не всем девочкам нравятся брутальные самовлюблённые пижоны. Да и уже не девочкам тоже, – она не удержалась от улыбки. – Знаете, на моей родине считают, что Голливуду не хватает души, уже давно. И вот тут я очень даже солидарна. В погоне за деньгами, кинематограф всё больше сдувается, становясь бездушной машиной по их производству. И – о, невидаль? – внезапно, зрителю осточертели бездушные блокбастеры без толики эмоционального вовлечения. Актёров подбираете также, как будто они сильно влияют на сюжет. Да никак не влияют, лишь в редких случаях, когда способны вывезти его своей харизмой. Много вы молодёжи можете назвать, кто способен сейчас на такое? А?
В студии повисло молчание. Окинув собравшихся взглядом, Лу завернула последнюю гайку:
– Я поверила Тому Велланду. Из пары тысяч напыщенных парней – ему одному. И зритель поверит ему. Не самовлюблённому сынку актёрской четы, а простому парню с заправки за углом. Да, – она остановила жестом намеревающегося возразить Томпсона, – соглашусь, персонажу его как раз свойственно совершенно противоположное. По крайней мере, поначалу. Но, господин Томпсон, и вы, – Лу кивнула режиссёру, – господин Мадлер, не вы ли мне в унисон твердили, что фильм – это не книга? Сценарий историю немного изменил. И я повторю – у меня нет сомнений, что Том справится.
