Наверное, надо было выбрать кого-то менее приметного, но этот гад, этот Градов, слишком часто вертелся перед глазами и то, что я обозначила здесь его имя, было волнительно, странно и глупо. Но дело было сделано. Я передала тетрадку и забыла об этом, лишь иногда думая о том, каким бы мог быть Градов, если бы не его мания всех доставать.
Примерно, спустя неделю, перед уроком физкультуры, я и одноклассницы переодевались в раздевалке. Когда я вышла в коридор, то заметила, что девчонки почему-то топтались там и выглядели взволнованными, а парни, столпившиеся в спортзале, уж очень довольные. Я спросила у Зои, что случилось, но она лишь безразлично пожала плечами и ушла на скамейку. Кажется, только Лиза улыбалась, а остальные вели себя по-разному. Кто-то покраснел, кто-то закрыл лицо руками, кто-то просто наблюдал, а одна девочка и вовсе хныкала. А парни передавали друг другу какую-то тетрадку и смеялись.
Так и не разобравшись, в чём дело, я ушла в столовую, выпить воды перед уроком. Сделав задуманное, возвращалась в спортзал. Звонок как раз прозвенел, я забежала в короткий коридор, в котором уже никого не было. И едва не споткнулась, увидев, как из спортзала вылетел Градов и пошёл прямиком ко мне. Такой он был решительный, напряженный, пугающий, что я сделала два шага назад. И сделала бы больше, если бы не врезалась в холодную стену, выкрашенную в синий цвет. Мы, конечно, и раньше сталкивались, но обычно он просто доставал сам, а я нападала, и он лишь лениво отмахивался или смеялся. А сейчас он был совсем другим. Дима почти вплотную встал ко мне, наклонил голову и разглядывал ледяными серыми глазами так, словно впервые увидел. Светлые, тогда ещё почти белые волосы, упали на лоб.
– Так это правда? – спросил он пытливо, с самым серьезным лицом, дыша так часто, словно я оторвала его от сдачи нормативов по бегу.
– Что правда? – испугалась я, вжимаясь в стену и совсем не понимая, что ему опять не понравилось.
– То, что ты в девчачьей тетрадке написала, – теряя терпение, пояснил Градов.
Я там много на что давала ответы, и анкету не одну заполняла, но всё же догадалась, какую именно запись он мог увидеть. Надеясь на обратное, решила уточнить. Кажется, чуть дальше по коридору мелькнул Максим. Мы с ним уже два дня не общались после того, как он при своих друзьях отправил меня домой, позволив им говорить про меня гадости. Значит, помощи от него ждать не стоит.
– О чем ты, Градов?
– Что любишь меня, правда? – спросил он твёрдо, всё с той же пытливостью вглядываясь в моё лицо.
Кажется, за одно мгновение я успела и покраснеть, и побледнеть. Из жара в холод и обратно. Стыд, страх, смущение… Я перепугалась так сильно, что стала болтать совсем не то, что планировала. Как там говорят? Лучшая защита – нападение. Вот я и попыталась.
– Ты совсем свихнулся? Умом тронулся? Да разве тебя можно полюбить? Никто добровольно этого не сделает, будь уверен. Я эту ерунду написала так, посмеяться, как ты всегда смеёшься надо мной. Понравилась шутка? – болтала я, задыхаясь, чувствуя, что это перебор.
Я же тогда не была такой злой. Градов бесил, раздражал, но не до такой степени. Это потом он стал откровенно издеваться, а тогда я эти вещи, что сказала, просто из воздуха взяла. Где-то слышала, где-то читала. И выдала.
Его лицо переменилось, из ошарашенного мгновенно стало злым. Мне захотелось подлезть под его руку и сбежать.
