За дверью слышу звуки возни.
Жена не открывает, обижаясь на меня. Знает, что если сейчас впустит в спальню, то меня уже не остановить.
Я люблю Мари, между нами страсть самой чистой пробы.
До одури хочу ее обнять и оставить здесь, в моем доме, любой ценой.
Стою перед закрытой дверью и упираю кулак в нее, так что костяшки побелели от напряжения. Выбивать двери не собираюсь, хотя разрядка мне сейчас не повредит.
Внутри все клокочет от гнева, под рёбрами ноет и крутит.
Я видел, как Мари была готова все рассказать, но старик Михайлов не вынес бы такую подачу от дочки. Поэтому, жена ничего не сообщила нашим гостям о залете Даны. Получается, пожалела отца, не захотела выносить сор из избы, но меня не простила и не поверила.
Чего мне стоило не размазать Давыдову по гравию, не знаю. Все же у наших отцов еще есть общие вопросы. Но мне уже пох на все, если честно.
- Я… Я сейчас, - нерешительно говорит моя девочка.
Я все прочитал в ее глазах. Сколько боли было в карих вишнях Мари, не передать словами. Но факты - упрямая вещь, и Марианна права в одном.
Дана не приперлась бы на годовщину просто так.
Давыдова знает, что я сотру ее в порошок, если ребенок не мой.
Значит, я ее трахнул, она залетела и…
Полный писец моему браку придет очень скоро.
Наконец, гребаная дверь открывается, и бледная Марианна выходит ко мне.
- Мари, я не хочу скандалить. Давай поговорим. Это просто ребенок, она забеременела случайно!
Глядя на ее припущенные черные ресницы и дрожащие губы, я взрываюсь.
- Она мне нах не нужна, как тебе не ясно?! Я выбрал тебя, ты моя! А это.. просто ребенок! Я буду платить алименты, что там еще нужно!
- Тигран, ты мне изменил один раз, изменишь и еще. Тем более, ребенок - это прочная связь, - разумно рассуждает моя жена. - Дана тебя любит, я это увидела. Значит, будет беспокоить. У ребенка режутся зубки, нужно привезти лекарства ночью и прочее…
Я закрываю глаза, кадык ходит как поршень в моем горле. Сжимаю руками пульсирующие виски, ее слова режут без ножа, давят на самое живое.
- Да пусть, млять, доставка привезет ей лекарства! Мари, я не отпущу, не надейся! Никакого развода! - рыком вырывается из горла.
Она плачет бесшумно, крупные гроздья слез застывают на красивом лице. Мари шатается, словно сейчас в обморок упадет.
- Я завтра же подам заявление, Тигран, - добивает меня жена. - И ты ничего мне не сделаешь.
Ее подбородок непроизвольно подрагивает. Руками Мари закрывается от меня, как от предателя.
Коробка такая легкая, словно в ней ничего нет.
- Что здесь? Коробка маленькая и легкая. Это не часы, - упираюсь в нее глазами, переводя тему.
- Там глупая безделушка, просто кулон с гравировкой, Тигран. Глупо и наивно, но я думала, между нами настоящая любовь, - шепчет она.
Мари вырывает у меня свой подарок, и прячет в карман халата. Полы легкого халата раздвигаются, и я вижу ее налитую грудь в моих багровых засосах.
- Моя любовь настоящая, девочка, - окидываю ее тонкую фигурку взглядом.
Мое искушение и наркотик, желанная и любимая, которая решила, что может просто так от меня уйти.
Делаю шаг вперед и без спроса захожу в спальню.
- Не смей меня касаться! - кричит жена, пятясь от меня.
- Я твой муж. Что хочу, то и буду делать с тобой, - говорю ей.
Возмущение Мари обрываю жарким, напористым поцелуем. Она бьет меня в грудь, сопротивляется, но я толкаю язык в ее пухлые губешки.
- Не смей! - мычит мне в рот Мари.
