Я сажусь в машину. Глеб тут же захлопывает заднюю дверь и занимает место водителя. Машина трогается с места и медленно выезжает со двора. Я смотрю на крыльцо, где курит Алексей. И не спускаю с него глаз, пока машина не покидает двор.
До моего дома мы доезжаем за пятнадцать минут.
— Спасибо, Глеб, — благодарю водителя.
— Пожалуйста, Вероника Олеговна. Извините, — окликает меня, когда я достаю ключи из сумки, чтобы открыть подъездную дверь. — Скажите… Если это не будете наглостью, Вы не могли бы оставить мне номер своего телефона?
Я ошарашенно хлопаю глазами и смотрю в лицо брюнета. Закусываю губу и тихо отвечаю:
— Извините, Глеб, но я не могу. Я… — судорожно пытаюсь придумать ответ, чтобы не обидеть мужчину, который не вызывает во мне никаких чувств. — Я боюсь, что мой мужчина будет недоволен.
— Вы не подумайте, — тут же идёт на попятную Глеб. — Я бы просто хотел позвать Вас в кинотеатр. Ничего особенного.
— Извините, Глеб, не обижайтесь и не принимайте, пожалуйста, на свой счёт, но у меня совсем нет свободного времени. Работа отнимает много времени.
— Я Вас понял, — кивает мужчина и разворачивается, чтобы уйти. — До свидания, Вероника Олеговна.
— До свидания, — отвечаю тихо, чувствуя горечь во рту.
Но я не заостряю на этом внимание. Поднимаюсь в квартиру и тут же расплываюсь в счастливой улыбке, когда вижу на кухне свою девочку, которая пьёт чай, подогнув под себя ноги.
— Мамочка, — тут же подскакивает Уля и спешит ко мне.
— Доча, — стараюсь слишком сильно не сжимать руки, чтобы не причинить боли своей девочке. — Я так по тебе соскучилась.
Обхватываю голову Ульяны и быстрыми поцелуями покрываю лицо дочери. Втягиваю запах её волос, прижимаюсь щекой ко лбу.
— И я по тебе, мам, — Ульяна обхватывает меня руками за талию и тихо сопит, будто плакать собирается.
— Ульяша, что такое? — спрашиваю обеспокоенно, обхватив лицо дочери руками и заглядывая в её красные глаза. — Что-то случилось? Что-то в школе? Кто-то тебя обидел?
— Нет, мам. Нет, всё хорошо. Правда! Я просто фильм смотрела грустный. И я так сильно тебя люблю. Ты сегодня такая красивая. У Вас на работе праздник какой-то был?
— Да, — лгу торопливо, поджимаю губы.
После того, как я сбежала с Ульяной от её отца, у меня не было мужчины. Я занята воспитанием дочери. И стараюсь сделать всё, чтобы она ни в чём не нуждалась. И я не готова впустить мужчину в свою жизнь, а уж тем более говорить о нём Ульяне. Я понятия не имею, как она отреагирует на эту новость. Хоть я знаю, что моя кроткая, нежная девочка ничего мне не скажет, промолчит, но причинять ей боль я хочу меньше всего на свете. Но ещё больше я боюсь, что история повторится. И в этот раз я не успею вовремя заметить…
— Пойдём пить чай, родная? Пойдём? — перевожу тему разговора.
— Да. Конечно. Пойду закипячу чайник, — доча убегает на кухню, а я торопливо раздеваюсь и иду в ванную, чтобы смыть макияж и принять душ.
Выхожу через двадцать минут с полотенцем на голове и в пижаме. Сажусь на стул, придвинув его максимально близко к стулу Ули. Кладу руку ей на плечо, прижимаю дочь к себе.
— Расскажи, как у тебя дела.
— Да нечего особо рассказывать, мамуль. Ничего интересного, — пожимает плечом.
— А мне всё интересно, родная. Всё-всё рассказывай. Что ела, кого встретила, что в школе проходили, какой фильм смотрела и какие книги читала.
Немного помявшись, Уля начинает рассказывать. Сначала тихо и сбивчиво, а потом её голос становится звонче. Я внимательно слушаю её, и напряжение двух дней отступает. Я выдыхаю. Ведь больше я не встречу этих людей.
