– Пиши, что ты сидишь? – Лиля вытащила руку дочери и с грохотом опустила на столешницу. Сунула в ладонь ручку и несколько раз ударила ладонью по запястью. – Я сказала, пиши, – зашипела она, толкая ребёнка между лопатками. – Пиши, пиши, пиши. – рука поднималась выше и выше.
Юля роняла слёзы и не могла понять, что от неё требуют. В голове полная пустота, каждое слово пролетает мимо ушей, сердце бешено стучит, а мать орёт всё громче и громче.
– Да в кого ты такая тупая? – неожиданно мать треснула Юлю по затылку, и её голова ударилась о стол. – В нашем роду таких глупых не было!
Ещё удар.
– Мы все нормально учились, а ты в кого такая уродилась?
Следующий шлепок, и Юля вновь ударилась лбом о стол.
Умываясь слезами, девчушка сидела на стуле и не подавала голоса, чтобы мать не начала бить по всему телу. Наоравшись вдоволь, Лилька закрыла учебник и с силой опустила его на макушку дочери. Это был последний изматывающий детскую душу шлепок, и Юля описалась.
– Ты совсем охренела? – Лилька ощутила, как тёплая вода достигла пальцев её ног. – Быстро вытирай!
Юля встала и пошла за тряпкой.
– Господи, как вы все мне надоели! – вопила Лиля, снимая вязанные носки. – Эта тупая, тот ленивый, а третий шляется где-то ночами!
Выругавшись, она ушла в кухню и села за стол. Теперь пришла Лилькина очередь плакать. Она чувствовала, где её муж может задерживаться, вернее, у кого. Но этот факт недоказуем – Витька ходит к одинокой бабе, скорее всего, которая живёт где-то рядом.
Успокоившись, женщина поставила в печь чан с картофельными очистками, потом подкинула дровишек и включила телевизор. Юля просидела за уроками почти три часа. Она никак не могла разобраться с задачей, но и просить маму о помощи – страшно.
В десять вечера заявился брат. Мокрый до нитки, но довольный. К его приходу Лиля уже остыла и не имела желания кричать.
– Есть будешь?
– Ага, – Тёма разделся, закинул мокрую одежду на печь, вместе с валенками, и сел за стол. – Папка ещё не пришёл?
– Ох, не знаю, где ваш папка шляется, – с тоской в голосе произнесла мать, наливая сыну свежего борща.
– А я его трактор за рекой видел.
– Где? – глаза Лили вытаращились на Тёму.
– Ну там, где тётя Света живёт.
Бросив половник в кастрюлю и испачкав газовую плиту свекольной жижей, Лиля поставила тарелку перед сыном и побежала в свою комнату. Рыдать и ждать возвращения блудного мужа. Виктор вернулся за полночь. Он тихонько вошёл в дом, пошарил рукой на печке, нашёл что-то и сунул в карман. Лиля сидела в кухне и видела, как муж движется, словно тень, и почему-то не раздевается.
– Где ты был? – спросила осипшим голосом и зажгла свет в кухне.
– А тебе какое дело? – глаза Вити сощурились из-за яркого освещения.
– У Светки?
– Иди спи. И не лезь ко мне, – Витя говорил грубо, в приказном тоне.
– Вить, у нас семья. Что ты делаешь? Очнись.
– Не твоё дело, – пошарив в карманах фуфайки, висевшей на гвоздике, мужик нашёл спички и новую пачку папирос. – Всё. Меня не жди. Завтра приду, наверное.
Проводив расстроенным взглядом мужа, Лиля подпёрла голову ладонями и вновь заплакала.
– Мамочка, ты чего? Плачешь? – из комнаты высунулась заспанная Юля. – Не плачь, мамочка.
Она потянулась к Лиле, чтобы обнять и пожалеть, но Лилька отпихнула дочку и рыкнула, чтобы та шла спать. Юля поплелась в спальню, думая, что мама плачет из-за неё. Чуть позже, когда Лиля уже не могла сдерживать эмоции и выла на весь дом, к ней пришёл сын. Тёмка стоял в одних трусах и потирал глаза.
