Вот он…
Я откидываю телефон на покрывало и утыкаюсь лицом в подушку, глуша в себе бессильную ярость.
Сообщение прилетает вновь, чуть позже, когда я почти успокоилась. От него веет злостью и отчаянием.
Ты сдала меня отцу?
А был выбор? Что бы я сказала, что ты случайно напоролся на пистолет?
Шел-шел и не заметил?
Могла бы ничего не говорить.
Мог бы не общаться с такими людьми.
Мне остро хочется убраться из этого дома и навсегда выветрить из памяти Артема Миронова. Согласна даже на потерю памяти. Полную амнезию.
Что угодно, только бы не напарываться на этот взгляд.
5. Глава 5
— Так что насчет пожить на твоей даче недельку-другую? — спрашиваю я по телефону Нику. — Накупим мяса, мартини и овощей. Будет у нас алкогольно-шашлычная диета.
— Ты готова уехать от личного бассейна в моё захолустье и неделю кормить комаров? — с подозрением спрашивает подруга.
Про «ситуацию» со сводным братом никто не знает. Я не сказала. Не могу пока. Мы неделю умудрялись не пересекаться, в основном, потому что я целые дни провожу в городе, а прихожу под самый вечер и без ужина рушусь спать.
— Почему бы и нет? — прислушиваюсь к коридору. — У вас там пруд в конце садоводства. Чем не личный бассейн?
— В этом пруду цыгане моются, — безрадостно отвечает подруга.
Она к даче особой любви не питает: помнит ещё те времена, когда бабушка заставляла её перепалывать грядки от забора и до заката. Ника бы всё отдала, чтобы провести недельку в особняке Мироновых с клубничным Мохито в обнимку, и моего кислого настроя она не понимает.
— Ладно, поедем, — сдается подружка, вздохнув. — Ирку возьмем?
— А ты против?
Раньше подобных вопросов не возникало. Если что-то делать — только втроем. Неразлучное трио, и всё такое.
— Да не знаю. Она опять начнет приставать к парням из соседнего дома, купаться топлес, попытается своровать клубнику с участка дяди Жени, — начинает перечислять Ника будничным тоном. — Моим родителям потом нажалуются. Мне краснеть за неё придется.
— Ну, запретим.
Ника фыркает в трубку.
— Ага, запретишь ты ей. Короче, ладно. Берем. Собирай шмотки и не забудь лосьон от комаров. Выезжаем в восемь. Ирэн я сама оповещу.
Раздав команды, подруга отключает связь.
В коридоре доносятся шаги. Твердые, они стучат по ушам, отдаются эхом в сердце. Эти шаги могут принадлежать только одному человеку. Он возвращается к себе.
В первые дни он не поднимался с постели, но теперь немного окреп и изредка выбирается наружу. Меня не оставляют ассоциации со злым огнедышащим драконом, который обосновался в пещере, наводя ужас на местных жителей. В данном случае — на меня.
Так и не могу определиться в своих чувствах к нему.
Знаю только одно. Ночами мне снится совсем другой Артём Миронов. Он ласков и нежен, голос его мурлычет, и глаза чуть сощурены, а на дне их плещутся звезды. С его губ срывается моё имя, и мне хочется подпустить его ближе, открыться, поддаться. Стать доступной.
Но утром я просыпаюсь, красная от смущения, понимая, что всё это — лишь нелепый сон. Реальный Артём сложнее и темнее, у него есть сомнительные дружки, он бывает груб, а взгляд его льдист.
Он что-то скрывает.
И я не хотела бы знать, что именно.
Я выглядываю из комнаты, когда шаги смолкают. Быстренько нарезаю на кухне бутерброды, завариваю чай. Дом затих. Мама уехала по делам (разумеется, связанным с помолвкой), Миронов-старший смотался в командировку и вернется только к понедельнику.
