– Ах, значит так, да? Ну, тогда держись!
В приступе безудержного смеха, вызванного щекоткой, Виктория извивалась как могла и, в конце концов, всё же взяла свои слова обратно. Отдышавшись и вытерев слезинки, она ласково улыбнулась и посмотрела на Холта. В царившей темноте трудно было видеть выражение его лица, но отчего-то внутри неё сохранялась абсолютная уверенность, что сейчас на его губах играет такая же счастливая улыбка.
– Скажи, – вновь начала она, – а есть ли на свете такая женщина, только, конечно, незамужняя, на всю красоту и обаятельность которой ты бы не польстился?
Затеянный ею же разговор принимал весьма болезненные обороты, но ей вдруг стал безумно любопытен его ответ.
Подумав немного, он сначала хотел сказать, что все женщины мира его и в помине не интересуют, а интересует лишь она одна. Но, тотчас почувствовав, что девушка всерьёз ожидает чёткий ответ на свой вопрос, вдруг произнёс:
– Ну, пожалуй, есть одна.
– Да неужели есть в мире такая женщина, на которую Генри Холт даже не посмотрит? – в шутливой манере воскликнула она. – Она так уродлива?
– Да вроде нет, – слегка пожав плечами, ответил мужчина. – Лет десять назад, когда я видел её фотографию, она выглядела очаровательным подростком.
– То есть хочешь сказать, что ты даже никогда не видел её вживую, так? И уже решил, что она тебе не ровня?!
– Да при чём здесь ровня – неровня? – непонятно от чего, с жаром отозвался он. – Да пускай она будет даже хоть мисс Вселенная, у меня с ней всё равно никогда не будет ничего общего.
– Ого! – присвистнула озадаченная Виктория. – И позволь же узнать, кому это ты оказал такую честь? Как её зовут? Может, когда-нибудь наши пути пересекутся, так я возьму у неё автограф и даже…
– Виктория Миллер. – Услышав своё собственное имя, Виктория обомлела. – Забавно, – между тем продолжил Генри, – я только сейчас понял, что у вас с ней одинаковые имена.
– Слава богу, что только имена, – чужим голосом, тихо промолвила поражённая девушка.
Если бы её раньше спросили, каково это узнать, что на тебя в жизни не обратит внимания самый красивый сердцеед страны, она бы только рассмеялась в ответ и послала бы этого бабника куда подальше. Но теперь ей стало так больно, что, прикрыв на секунду глаза, она вновь почувствовала слёзы, только на этот раз они были вызваны уже далеко не смехом.
Заметив мелкую дрожь в теле Виктории, Генри обнял её покрепче и, поругав себя за то, что вообще начал с ней весь этот разговор, прикоснулся губами к золотистым волосам. Ему хотелось сказать, что всё, о чём он только смел мечтать в этой жизни, заключено лишь в ней одной. И плевал он на всех этих дурочек, одевающихся на Родео-Драйв, ему нужна только она. Он и сам не знал, что им обуревает, но в одном он был уверен точно – она поможет ему понять свои чувства и, возможно, впервые за долгие годы он наконец-то найдёт свой покой.
Решив, что слов будет недостаточно, Генри попытался выразить ей все свои чувства на языке тела.
Почувствовав, как его горячие губы осушают слезинки на её лице, Виктория нежно улыбнулась:
– Генри, знаешь, я…
– Ш-ш-ш… – ласково прикоснувшись кончиками пальцев к её полураскрытым губам, тихо прошептал мужчина, – забудь обо всём, что я говорил. Всё это прошлом… всё не о тебе…
И едва его рот завладел нежными девичьими губами, как все её прежние переживания вмиг улетучились, оставляя место лишь для ненасытной любви.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
