- Что я? – кажется удивлена.
- Ты…наивная. Чистая. Тебя легко обидеть.
Почему-то она сразу закрывается, опускает голову. Словно вспоминает что-то не хорошее… Или реально вспоминает?
- Сэл, я прав, да? Кто-то уже… обижал?
Мороз по коже от предчувствия. Если какой-то урод сделал ей больно, я…
- Расскажешь? Я его урою…
- Не надо. Не хочу об этом. Там… ничего страшного не было. Только…
- Что? Что он сделал? – сжимаю узкие плечики. Хрупкая такая, невесомая. Как такую не сломать?
- Не со мной. На Глеба напали.
- Уроды…
Чёрт, это тоже больно! Как можно напасть на… на инвалида, да, на слабого! На того, кто не может себя защитить никак! Твою ж…
- Коршун, ты с нами или вы сами? – подгребают Тор и Да Винчи.
- Мы сами, бро!
- Окей, мы с Тором у нас на районе еще затусим, а вы?
- А я пойду провожать вот эту куколку. А потом домой в люлю.
- Один? – Да Винчи просто гад! Я поднимаю брови. Какого?
- Сорян. Да! Там вам подписать надо договор. И гонорар получить. – подмигивает Данила.
- Гонорар? – Сэл удивляется.
- А как же? Ты, считай, сыграла роль. Так что…
Селена довольна. Мы идем к администратору, и нам действительно платят. Моя Синеглазка в шоке смотрит на две купюры по пять тысяч рублей, которые ей дали.
- Теперь можно кутить, да? – усмехаюсь, пряча свой гонорар, - Поехали куда-нибудь? Потанцуем?
Шучу, говорю специально чтобы посмотреть, как округлятся её прекрасные глаза.
- Мне нужно домой. Я Глебу обещала…
- А маме?
- У мамы сегодня ночная смена. – говорит и снова краской заливается.
Хм. Значит… мамы дома нет?
20. Глава 20
Говорю, что мамы нет дома и жутко краснею. Вдруг он подумает, что я специально это сказала? Ну, как… руководство к действию, что ли?
Ужас. Стыдно. Но и соврать почему—то не смогла.
Мне ведь все равно надо домой. Там Глеб. Я ему обещала. И вообще…
Но как же мне не хочется, чтобы заканчивался этот день!
Да, это лучшее свидание, которое у меня было! Да у меня ведь и не было настоящих, нормальных? То, что с Кириллом я не считаю. Забыла, как страшный сон. Да и нельзя это считать за свидания. С его стороны это было… неискренне. Лживо было и подло. Вот. Хотя он потом еще имел наглость заявлять, что я ему по-настоящему нравилась, но правила игры…
Придурок! Нельзя играть с живыми людьми! Нельзя!
Я так надеюсь, что Стас не играет.
- Селена, ты готова?
Я переоделась, но грим смывать не стала – глаза очень красиво подчеркнули, мне нравится. И нравится, как Коршун смотрит.
- Что? – улыбаюсь, потому что мне нравится его взгляд.
- Ты такая…
- Какая?
- Синеглазая… Глазастая… Лунная девочка. Кстати, почему Селена?
Ох уж этот вопрос! Не скрою, меня замучили!
- Ох… Это длинная история. – смеюсь, и он смеется тоже.
- Подозреваю, что никакой истории нет? Не в честь же Селены Гомес тебя назвали?
- Нет, в честь другой Селены. Была такая певица. Американо-мексиканская. Умерла совсем молодой. Её застрелили. Моя мама любила её песни. Они с папой познакомились, и танцевали под песню Селены.
- Хм, да, история…
- Кстати, Селену Гомес как раз назвали Селеной тоже в честь неё. Вот так.
- Надо будет послушать.
- Там есть красивые. Хотя, конечно…
- Что?
- Совсем не современные уже. Ты, наверное, не оценишь.
- Зря ты так думаешь. Я вообще люблю классику. Ну, в смысле песенную, рок-классику. Элвиса Пресли, Роя Орбисона.
- Я такого даже не слышала.
- Спорим, слышала?
- Нет! – мы опять смеемся, подходим к машине, Стас так хитро улыбается. – У него есть песенка о тебе, и ты её знаешь. Спорим?
